Про ГКЧП, Ельцина и народ

Эксперт: в ГКЧП забыли про народ

19 августа 1991 года, произошло событие, которое могло бы остаться в истории как ещё одна победа советского народа, не менее важная, чем та Победа, которую мы празднуем 9 мая. Однако этого не случилось.
О причинах поражения ГКЧП, о том, чем обернулась для народа победа антисоветчиков, редакция сайта «Коммунисты Столицы» comstol.info побеседовала с Первым секретарём МГК КПРФ, депутатом Московской городской Думы IV созыва Владимиром Ивановичем Лакеевым.
Комстол: Несомненно, события августа 1991 года были одним из важнейших эпизодов в истории нашей страны. Можно ли назвать их переломными?
В.И.Лакеев: По сути, ГКЧП и всё, что с ним связано, всё, что произошло в ту августовскую неделю, было началом новейшего капиталистического развития новейшей  России, вернее, Советского Союза, потому что эти события затронули всю нашу большую страну и в конечном итоге, через несколько месяцев, привели её к развалу.

Капитализм, новейший капитализм, возник в России не на пустом месте. В течение примерно двух лет страна переживала серьезнейший кризис, были крайне негативные тенденции, и дело шло к печальной развязке. Преступность в стране достигла максимума, порядка никакого не было, производство рушилось, финансовая система была подорвана, а средства массовой информации были захвачены антисоветчиками и антикоммунистами.
Но если брать старт капиталистического развития России, какую-то отдельную временную точку, то, наверное, это всё-таки август 91-го года, когда в стране установились откровенные капиталистические порядки, когда была запрещена Коммунистическая партия.
Комстол: Какой Вам запомнилась та августовская неделя?
В.И.Лакеев: Первые часы после объявления ГКЧП запомнились подъёмом настроения людей – не всех, конечно, но очень многих, и в Москве, и в провинции, и в других республиках. У меня есть информация, люди потом много рассказывали. Подъём был потому, что люди устали от того безобразия, которое творилось, от бесконечной болтовни Горбачёва, который много обещал и ничего не делал, устали от бесперспективности. Создание ГКЧП дало надежду на поворот к нормальной человеческой жизни, к прекращению немыслимых до этого межнациональных столкновений.
Подъём был и в партийных рядах. Последние месяцы перед ГКЧП компартия переживала серьёзный кризис. Много говорилось о том, что партия должна выходить из окопов, о том, что коммунисты должны проявить себя. Но на самом деле продолжался отток людей из партии, а в России ситуация усугубилась действиями Ельцина, который, по сути, запретил функционирование партийных организаций на предприятиях, в учреждениях при молчаливом согласии тогдашнего генсека Горбачёва. После объявления ГКЧП во многих партийных организациях началось оживление, коммунисты в тот же день стали сдавать членские взносы, которые они не платили в течение нескольких месяцев. В райкомы поступали резолюции парторганизаций, в которых говорилось о том, что коммунисты готовы сплотиться вокруг райкома, горкома, Центрального комитета. Люди ждали, что их позовут, позовут для конкретных дел – помочь собрать урожай, организовать мероприятия политической поддержки ГКЧП, провести демонстрации, разогнать беснующихся антисоветчиков, которые выходили на площади. Люди ждали конкретной, внятной команды от ГКЧП и не дождались…
Комстол: Вы считаете, в этом была главная ошибка ГКЧП?
В.И.Лакеев: Я думаю, у ГКЧП было две серьёзнейшие ошибки, которые привели их к поражению. Первое – они не опирались в своей деятельности на массы людей, не учитывали их настроения. С самого начала они планировали переворот как верхушечный. Второе – раз уж они начали такое серьёзное дело, как попытка государственного переворота, не надо было останавливаться. А в тот вечер Янаев, отвечая на вопрос о Горбачёве, стал говорить, что тот нездоров и вернётся к власти… Да народ приветствовал ГКЧП прежде всего потому, что они Горбачёва, этого всем надоевшего пустослова, убрали. И тут оказывается, что они его не убрали, что они вместе с Горбачёвым. Они ещё и поехали через два дня докладывать ему, что не всё у них получается, как они задумали. Вот это неумение пойти до конца, перешагнуть какие-то стереотипы, привело ГКЧП к поражению.
Комстол: Но кто-то праздновал победу…
В.И.Лакеев: Конечно, много было и тех, кто связывал определённые надежды с новым, капиталистическим путём развития страны. Прошло 20 лет. Оправдались ли надежды людей, исполнились ли те обещания, которые давал Ельцин и его приспешники?
Многие верили, что чиновников лишат всех привилегий – госдач, спецпайков, и что всё это раздадут населению. Да, сегодня чиновники не имеют тех привилегий, но они имеют деньги, большие деньги, которые и не снились прежним чиновникам. И за эти деньги современные чиновники могут позволить себе почти всё. Кроме того, в стране появились олигархи, которые прибрали к рукам значительную часть нашей экономики. Их возможности, их доходы не сопоставимы с тем, что имела даже верхушка советской бюрократии. Неравенство в стране ужасающее. Так что в социальном плане надежды людей совсем не оправдались.
В экономике полный провал. Развалились те отрасли, которые и определяют в первую очередь экономическое развитие страны – машиностроение, в том числе транспортное, станкостроительная отрасль. Развал сельского хозяйства привёл к потере продовольственной безопасности страны.
В обществе наступил идейно-нравственный кризис. Коммунистическую идеологию растоптали, заплевали, осмеяли. А какая идеология пришла ей на смену? Никакая! Первое время продвигали идею обогащения. Но прошло несколько лет, и люди поняли, что обогатились очень немногие. Остальным путь к обогащению закрыт раз и навсегда.
В плане внешнеполитическом за это время мы потеряли уважение других стран, потеряли друзей. Все видят, что у нас нет сил, а у руководства — политической воли.
Во внутриполитической сфере что мы видим? Это демократия? Приоритет одной партии, которая контролирует буквально всё, выборы откровенно фальсифицируют. Россия превращается в полицейское государство. Разве этого ждал народ?
Так что победа для тех, кто поверил Ельцину, обернулась поражением во всём.

Татьяна Васильева

Источник: comstol.info  

 

Переход от монополистического государства
к олигархическому

За последние пятнадцать лет Россия претерпела огромные преобразования. В 1991 году произошел путч, развалился Союз Советских Социалистических Республик, расстреляли Верховный Совет, провели грабительскую приватизации и еще произошло много разных событий, которые, так или иначе, влияли на развитие страны и на жизнь ее граждан. В сознании людей образовалась неудобоваримая каша о происходящих процессах. Строили коммунизм, а оказались в хвосте капиталистических стран. Но, самое главное – это был совершен переход от монопольного капитала к монополистическому капиталу, с олигархическим правлением. Что мы и имеем на данный момент.

Когда начался данный переход невозможно отметить точной датой, но его можно отсчитывать с выступления Б. Ельцина 22 октября 1987 года, на октябрьском пленуме ЦК КПСС. Почему я начинаю отсчет именно с этого периода и почему связываю с Б. Ельциным? Во-первых, к концу восьмидесятых годов кризис в обществе ощущался во всех сферах, а недоверие к правящей партии было распространено повсеместно, и даже наша монополизированная печать запестрела подобными утверждениями. «Страна находится в тяжелейшем положении, в состоянии кризиса» ( Л.И. Абалкин. «Экономическая газета» №27. 1989 г.). «Перед лицом Съезда мы должны со всей откровенностью признать, что груз, тянувший страну на дно кризиса, оказался значительно более тяжелым, чем это представлялось раньше правительству СССР» (Н. И. Рыжков. «Известия» из доклада на 1 Съезде народных депутатов 9 июня 1989 г.).

Во-вторых, государственные чиновники и их идеологи настолько парализовали общество в его развитии благодаря абсолютной монополии на средства производства и репрессиям против инакомыслящих, настолько загнали болезнь внутрь, что серьезный протест, против существующей системы, не мог возникнуть со стороны общества, а мог возникнуть только изнутри самой системы. Возникшая между отдельными членами партии борьба за власть, между Горбачевым и Ельциным, вышла за пределы партии, и после отлучения, Ельцину ничего не оставалось, как использовать недовольства масс, чтобы прийти во власть в новом качестве. В-третьих, этот переход осуществился в период правления Ельцина и при его непосредственном участии.

Сразу хочу отметить, что произошедший переход от монопольного капитала к монополистическому капиталу, не является злом или добром сам по себе, как не является добром или злом переход головастика в лягушку, или куколки в бабочку. Естественно, что головастик мог и погибнуть, так и не превратившись в лягушку. Так же и общество монопольного капитала могло погрязнуть в непрерывных войнах и безвозвратно кануть в историю, попав в полную зависимость от других государств. Идеально можно предполагать, что этот переход мог осуществиться по более мягкому варианту для большинства населения, с меньшими жертвами и потерями для страны, но это только идеально.

Реально же ситуация выглядела следующим образом. Все средства производства, в том числе и средства массовой информации, находились в собственности государства, то есть в управлении у государственных чиновников. Стержнем данной системы являлась КПСС, в подчинении которой находились все другие государственные структуры, в том числе и КГБ. Производство велось с целью капитализации и расширенного воспроизводства, которое, в условиях всеобщей монополии, приняло форму чистого денежного приращения, накручивания вала. Власть не знала никакого контроля со стороны общества и соответственно была поражена многочисленными пороками. Какие-либо иные общественные организации отсутствовали. Всякие попытки отдельных граждан организоваться помимо государства пресекались самым жестким образом. В результате общество оказалось беззащитным и неорганизованным перед лицом надвигающихся преобразований.

Попытки правящего класса провести реформирование хозяйства, без изменения системы отношений непосредственного производителя к средствам производства, заканчивались крахом. Самая серьезная реформа, затрагивающая все хозяйства, была предложена председателем Совета Министров СССР А. Н. Косыгиным, и проводилась под его руководством. По его предложению в 1965 году были расширены права предприятий. Теперь руководители предприятий получали возможность распоряжаться прибылью более свободно, то есть вводился хозрасчет. Но так как средства производства не продавались, а распределялись между государственными предприятиями, а наличные деньги не смешивались с безналичными, то есть эти деньги не могли пойти на повышение заработной платы, то и прибыль предприятий превращалась в мертвые деньги, не обеспеченные фондами. В первые годы реформ были получены обнадеживающие результаты. Но уже через несколько лет темпы роста снизились до прежних показателей. Система всеобщего государственного управления плохо сочеталась с хозрасчетом. Тем более что ценообразование являлось прерогативой центра, он же и утверждал любые договора между предприятиями-партнерами, он же определял поставщиков и потребителей. В дальнейшем вся реформа была свернута. Этому поспособствовало и то, что у государства появился дополнительный источник доходов от продажи нефти и газа за рубеж.

Но к началу 80-х гг. положение в экономике все более ухудшалось. Государственные планы не выполнялись. Наряду с государственной экономикой, благодаря всеобщему дефициту товаров народного потребления, все большую силу набирала «теневая» экономика. В государственных и партийных органах вовсю развивалась коррупция. Партийная и хозяйственная номенклатура, подавив отдельный частный интерес гражданина, поставила свой частный интерес во главу государства. Особенно обширные формы она приобрела в закавказских республиках. Вот как описывал события того периода следователь по особо важным делам Николай Иванов в своей книге «Следователь из провинции»: «За взятки на Кавказе тогда можно было купить все, и в райкомах КПСС шла бойкая торговля ленинскими юбилейными медалями…

Советские мафиози уже не представляли себя без партбилетов, званий, правительственных наград, связей на всех этажах власти. Назрановские компаньоны и сами жили, и другим жить давали: кормили и местное начальство, и прокуратуру, и милицию, и чиновников в Москве. И возможно, все бы у них сложилось благополучно, если бы некоторые из дельцов, намереваясь эмигрировать в Израиль, не стали заранее переправлять за границу скупаемые в стране ценности – картины, антиквариат, иконы, бриллианты, золото». Объемы расхищаемых чиновниками и партийными функционерами ценностей были огромны. Если только по этим делам группе Н. Иванова и Т. Гдляна удалось изъять «…в виде золота и ювелирных изделий, стоимость которых в ценах июля 1994 года составила более восьмидесяти миллиардов рублей». Начав свое расследование о коррупции в высших эшелонах власти в Узбекистане, они вышли на ЦК КПСС, и «узбекское» дело стало перерастать в «кремлевское». Стали всплывать такие фамилии, как Лигачев, Соломенцев, Рекунков (Генеральный прокурор), Теребилов, Гусев, Афанасьев, Георгадзе. Боясь еще больших разоблачений ЦК партии, во главе с М. Горбачевым, который отличился тем, что именно в тот период, когда он курировал сельское хозяйство, были наибольшие приписки, при поддержке Е. Лигачева расправились со следственной группой Гдляна и Иванова, спустив все дело на тормозах. «У коммунистической верхушки была одна «добрая» традиция: вместо решения проблемы создавать комиссию. В 1989 году по решению Политбюро ЦК КПСС была создана и Комиссия по борьбе с преступностью. Возглавил ее А. Лукьянов, позднее – Ю. Голик. После августовского путча 1991 года председателем аналогичной комиссии стал бывший преподаватель марксизма-ленинизма Г. Бурбулис… Зато содержание ее деятельности осталось прежним, фактическим направленным на то, чтобы уводить общественное мнение от проблем преступности». (Н. Иванов. «Следователь из провинции»).

Именно в период правления Горбачева был вывезен из страны почти весь запас золота и драгоценностей, а ЦК партии совместно с КГБ разработал и осуществил операцию по переводу миллиардов долларов на счета частных компаний в Советском Союзе и за рубежом. Этот процесс разворовывания страны чиновниками и партийными функционерами развернулся полным ходом.

В начале 80-х советский золотой запас составлял 1300 тонн. И всего за два года, с 1989 – года по 1991-й, большая часть этого золота, по различным фиктивным сделкам с зарубежными фирмами, перекочевало в карманы неизвестных личностей, а валютный запас сократился с 15 миллиардов до 1 миллиарда долларов.

Весь этот грабеж сопровождался безостановочной болтовней о новом мышлении, о человеческом факторе, о повышении роли личной ответственности, о соблюдении социалистической законности и построении правового государства.

Сначала говорливость первого секретаря КПСС Горбачева даже радовала народ, так как предыдущие деятели не были склонны к беспредметной болтовне, да и, видимо, считали, что зря болтать, все равно лучше Маркса и Ленина не скажешь. Потом это стало надоедать, а в конце его правления стало просто раздражать. Ну а Горбачев, никак ни мог остановиться, и все говорил и говорил, как заведенная кукла, говорил, путано и бессмысленно, абсолютно не реагируя на окружение и отношения народа. Эти хаотичные и пустые публичные выступления первого секретаря говорили лишь о том, что КПСС полностью изжила себя идейно и в руководстве партии не осталось, ни одного здравомыслящего человека. То есть партии пришел конец, и она должна уступить власть в стране другим силам.

Поэтому, в результате все углубляющегося экономического кризиса в стране, при невозможности сохранить власть как монопольную собственность на средства производства, и был произведен раздел государственной собственности между отдельными группами господствующего класса, партийных и хозяйственных функционеров. При этом они разделили не только государственную собственность между собой, но и, имея власть над такими государственными институтами, как Центральный банк и Министерство Финансов, изъяли вклады у населения.

О состоянии и авторитете власти в обществе, на тот период, вполне ясно говорит Указ Президиума Верховного Совета СССР «О внесении изменений и дополнений в Закон СССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления» и некоторые другие законодательные акты СССР», которым была введена ответственность за «дискредитацию» высших органов государственной власти и общественных организаций, хотя никто не дискредитировал больше власть, чем она сама. В действительности, согласно юридическому энциклопедическому словарю, дискредитировать государственную власть может только представитель власти либо иной гражданин, присвоивший себе звание или власть должностного лица, а согласно Указу, дискредитирует тот, кто критикует деятельность государственных органов.

Этим же Указом устанавливалась ответственность за публичные оскорбления высших органов государственной власти и управления СССР, а равно общественных организаций и их общесоюзных органов. Если ранее оскорбление можно было нанести только физическому лицу, то теперь любое высказывание или выступление, а тем более критическое, можно рассматривать, как оскорбление юридического лица, а оценивать будет суд, которому укажут, как оценивать.

Принятием этого Указа действующая власть расписалась в своей недееспособности, в своей некомпетентности и антинародности, и вопрос смены власти стал просто вопросом времени. Чем больше партийные и хозяйственные функционеры пытались ограничить свободы граждан, тем более в обществе нарастал протест. В стране начали возникать независимые общественные организации и объединения по различным интересам и направлениям, именуемые, в средствах массовой информации, как неформальные. Неформальными они были лишь потому, что государственные органы отказывались их признавать и регистрировать, стремясь изолировать их от политической жизни. Только результат давления на неформальные общественные организации и объединения, со стороны государства, давал обратный эффект. Они становились более популярны в народе, а количество таких организаций и объединений увеличивалось буквально с каждым днем.

На этой волне народного недовольства, когда люди были готовы поддерживать любого, кто выступал против существующей системы власти, и появился Б. Н. Ельцин. Проработав около года на должности первого заместителя Председателя Госстроя СССР, куда его определили после нашумевшего выступления на октябрьском пленуме ЦК КПСС, он выдвинул свою кандидатуру, и был избран народным депутатом СССР по Московскому округу №1, а на следующий год был избран народным депутатом РСФСР по Свердловскому округу №74. В этом же году Съезд народных депутатов РСФСР избрал Б. Н. Ельцина Председателем Верховного Совета Российской Федерации. Народ оценил критическое выступление Ельцина на октябрьском пленуме ЦК КПСС и доверял ему, как открытому и бескомпромиссному политику.

Но что же предлагал Ельцин, в своих предвыборных программах, выдвигаясь в народные депутаты? Да по большому счету ничего существенного. В основном все программы состояли из декларативных заявлений без какого-либо анализа и оценки возможности выполнения этих декларативных заявлений. В этих программах даже фразеология была из прошлого. Предвыборная программа Б. Ельцина – кандидата в народные депутаты СССР даже называлась в духе времени: «Перестройка принесет перемены». Хотя никто так и не понял, – какие перемены их ожидают. Но главное, как начинается: «Высший законодательный орган должен выражать волю народа в решении всех принципиальных вопросов и препятствовать принятию ненужных, а порой и вредных решений и постановлений», а главное, как правильно, просто и понятно – нужные решения для народа принимать, а ненужные не принимать. Всю полноту власти – Советам и народу». Это он говорил до прихода к власти, а уж потом были создание президентского правления и расстрел Верховного Совета. Читаем дальше: «Создать государственно-правовой механизм, исключающий рецидивы авторитарных форм правления, волюнтаризма и культа личности.

Необходимо бороться против существующего элитарного бюрократического строя посредством передачи власти выборным органам и децентрализации политической, экономической и культурной жизни». Строй в стране определяется как элитарно бюрократический. Кто элита и кто бюрократы, а также и почему одни стали вдруг элитой, а другие париями, абсолютно не понятно, похоже, и самому автору. Но главное здесь, видимо, не смысл, а фраза. Да чтобы погромче звучала. «Законотворчество не должно быть анонимным: каждый законопроект и правка должны иметь авторство, а авторы – за них отвечать.

Народный депутат должен иметь право требовать проведение референдумов по важнейшим вопросам государственной жизни (строительство и использование Вооруженных Сил, приоритетные направления экономической и социальной политики, строительство атомных электростанций и т.п.).

Забота о человеке – главная цель социализма».

В этот период Ельцин еще находился в плену господствующей идеологии, и, видимо, верил в построение социалистического общества. «Необходимо отдать еще больший приоритет сильной социальной политике и сосредоточить все усилия на трех наиболее важных направлениях: обеспечение продовольственными и промышленными товарами, сфера обслуживания, жилье. Выделить для решения этих задач значительно больше средств, в том числе за счет сокращения ассигнований на оборонную и другие отрасли. Отложить на 5-7 лет реализацию ряда космических программ. Это даст возможность за 2-3 года существенно повысить жизненный уровень советских людей.

В социальной политике отдать приоритет наименее социально защищенной части общества: малообеспеченным семьям, пенсионерам, женщинам, инвалидам».

Как видим, в реальной действительности политика Ельцина и его окружения, которая губительно отразилась на жизненном уровне населения и экономике в целом, определенные утверждения необходимо понимать наоборот. Жизненный уровень основной части населения, а особенно незащищенных слоев, снизился в разы. И чем больше кричали о социальной политике, о повышении жизненного уровня, о необходимости защищать малообеспеченные семьи, тем тяжелее становилась жизнь, тем ниже становились доходы населения, тем труднее жилось пенсионерам и инвалидам.

«Принимая во внимание неоправданное расслоение общества по имущественному признаку, необходимо ужесточить борьбу за социальную и нравственную справедливость. Добиться равных возможностей для всех граждан – от рабочего до главы государства – в приобретении продовольственных, промышленных товаров и услуг, в получении образования, медицинском обслуживании. Переориентировать Четвертое главное управление Минздрава СССР, обслуживающее сегодня руководителей, на нужды наименее социально защищенной части общества. Ликвидировать различные спецпайки и спецраспределители. Стимулировать хорошую работу только рублем, имеющим одинаковую покупательную способность для всех слоев общества». И это писал человек, который развалил экономику страны и создал условия для процветания олигархического капитала. И ведь писал не мальчик, а муж, умудренный опытом аппаратной работы на партийных и государственных должностях. Этот абзац данной программы надо читать Ельцину каждый вечер, чтобы он мог в полной мере оценить результаты своей деятельности.

«Прочным фундаментом сильной социальной политики может быть только эффективная экономика. Необходима четкая научная программа оздоровления экономики в кратчайшие сроки.

В рамках этой программы:

- реализовать лозунг «Землю – крестьянам!» Передать землю в аренду на длительные сроки. Люди сами должны выбирать формы хозяйствования;

- резко сократить число министерств и ведомств и постепенно перевести их аппарат на полный хозрасчет. Предоставить предприятиям возможность свободного выхода из состава министерств и право самостоятельной хозяйственной деятельности;

- сократить на 40 процентов ассигнования на промышленное строительство и изъять их из бюджета как не обеспеченные товарной массой. За счет этого резко сократить внутреннюю задолженность государства и стабилизировать курс рубля».

На этом все пожелания для научной программы были исчерпаны. Только если подойти к данным пожеланиям действительно научно, то этого как раз делать и не нужно, за небольшим исключением. Крестьяне, уже давно ставшие сельскохозяйственными рабочими, стремились не к земле, а в город. Попытки ввести хозрасчет уже предпринимались не единожды, и по данному поводу было сломано не мало копий. Так что вопрос совсем не нов. Да и кто мог исполнить пожелание Ельцина получить научную программу преобразований, тем более в кратчайшие сроки, когда вся политэкономическая наука была успешна уничтожена партийными функционерами и их приспешниками? Ответ очевиден.

«Решение экономических и социальных проблем возможно только при дальнейшем развитии демократии». Здесь дается понять, что мы уже имеем развитое демократическое общество, и осталось еще чуть подразвить, и все будет в порядке. А дальше мы узнаем, что подразумевается под демократией по ельцински. «Предоставить больше самостоятельности средствам массовой информации, принять Закон о печати, который должен определять обязанности работников прессы, радио и телевидения и защищать их права. Средства массовой информации должны зависеть не от групп людей, а от общества.

Уделять серьезное внимание межнациональным отношениям. Все народы СССР должны иметь фактическую экономическую, политическую и культурную самостоятельность.

Разделяю обеспокоенность людей остротой экологической проблемы. Необходимо принять Закон об экологической ответственности. Составить экологическую карту страны и прекратить промышленное строительство в экологически напряженных районах, в том числе в Москве.

Принять ряд законодательных актов о молодежи. Согласиться в принципе с возможностью создания альтернативных молодежных организаций.

Перестройка и демократизация должны принести нашему обществу революционные перемены и бороться за них надо по-революционному».

(«Московская правда», 21 марта 1989 г.)

Как видим, борец с авторитарными формами правления, с волюнтаризмом и культом личности, создал систему еще более авторитарного правления. Борец за социальную справедливость на словах оказался главным действующим лицом в организации олигархического капитала в России и обнищании масс. Так что можно было ожидать от человека, который ради удовлетворения своих амбициозных планов мог говорить что угодно и делать обратное.

С такой эклектичной, состоящей из различных лозунгов и пожеланий программой, Ельцин стал депутатом Верховного Совета СССР. Мало чем отличалась от этой программы и программа, с которой Ельцин стал депутатом РСФСР, а затем и президентом РСФСР.

За период президентства Ельцина, бюрократический аппарат увеличился вдвое, а расходы на его содержание в несколько раз.

Став президентом РСФСР, Ельцин, в первую очередь, развернул борьбу с союзными органами, видя в них главную угрозу своей власти. На первом же Съезде народных депутатов РСФСР, открывшимся 16 мая 1990 года, была принята Декларация о государственном суверенитете РСФСР. Вся дальнейшая деятельность Ельцина и его окружения сводилась к нападкам на союзные органы власти и КПСС, вплоть до развала СССР. Союзная бюрократия, пытаясь сохранить СССР, как условия своего существования, схватилась с республиканской бюрократии. В этой борьбе союзная бюрократия решила ввести экономическую программу перехода к регулируемой рыночной экономике. Эта программа Абалкина-Рыжкова, как и все, что создавалось государственными чиновниками, в последние годы, состояла из набора благих пожеланий и абсолютно ничего не меняла в системе отношений между средствами производства и наемными работниками. Единственной целью этой программы было стремление запутать граждан и оправдать повышение цен на жизненные средства. Это был первый шаг союзной бюрократии к ее провалу. Второй их проигрышный ход состоял в изъятии из обращения и обмена денежных купюр образца 1961 года достоинством 50 и 100 рублей, который они осуществили в рекордно короткие сроки, оставив часть денежной массы не обмененной. И добили они себя замораживанием вкладов населения. После этого вопрос устранения союзной бюрократии был всего лишь вопрос времени.

Борьба между союзной бюрократией и российской – это всего лишь борьба различных уровней бюрократии за сферы влияния. Устранение же КПСС, как идеолога всеохватывающей собственности, в первую очередь было выгодно государственному чиновнику, так как открывало дорогу для бесконтрольного расхищения государственной собственности. Результат: чиновник был хозяином, чиновник и остался хозяином. Непосредственные производители ничего не выиграл. Но теперь, для него открылась перспектива борьбы за свое освобождение, так как была утрачена иллюзия народности и всеобщности в деятельности государства.

Выборы Президента РСФСР ввели новый институт исполнительной власти. Был создан разветвленный аппарат президента, который и стал в дальнейшем опорой в борьбе за установление режима президентского правления. Аппарат президентского правления стал стягивать на себя все рычаги власти и финансового контроля. После выборов Президента России Президиум Верховного Совета обсудил и принял за основу постановление о порядке формирования и деятельности органов управления краев, областей. В нем предусматривалось, что руководители администрации этих образований, т. е. краев и областей, будут назначаться Президентом РСФСР по согласованию с соответствующими Советом. Но если Совет не согласится на предложенную Президентом кандидатуру, то после второго раза Президент имеет право назначить руководителя и без согласия. Этим постановлением Президиум Верховного Совета предал Верховный Совет и поставил крест на Советах, как форме правления. Первый шаг к разгону Верховного Совета РСФСР был сделан, и сделан его же высшим органом. Но тогда еще, весной 1991 года Ельцину был нужен Верховный Совет, как партнер в борьбе с союзной бюрократией.

О том, что Советы так и не стали серьезным государственным инструментом народовластия, все понимали и раньше. Характерное, для оценки состояния Советов того времени, высказал в 1991 году в газете «Рабочая трибуна» Евгений Андрющенко, доктор философских наук, старший консультант Секретариата Верховного Совета СССР: «Народовластие невозможно без представительных органов власти. Корень слова Советы – совесть, советоваться – вполне нравственный эталон этого понятия. Да, Советы нуждаются в реформировании, но потерять их или отстранить от активного участия в жизни страны ни в коем случае нельзя». Вот такой орган народовластия, который можно и распустить, а можно и оставить, как критерий совести. Если бы Советы являлись действительно органом государственной власти реально, а не формально, то мог ли какой-нибудь философ рассуждать - оставить Советы или не оставить. Перед Ельциным и его командой стояла совсем другая задача. Их цель была не укрепление народовластия, а удержание личной власти. Но в тот период многие были на стороне Ельцина, так как главное было сломить сопротивление союзной бюрократии, а там мы что-нибудь стоящее построим.

Пока союзная бюрократия, стыдливо воруя и скрытно интригуя, пыталась как-то исправить положение и сохранить свою власть и, соответственно, привилегии, вокруг Ельцина формировалась команда прагматичных и преданных чиновников. В ближайшее окружение Ельцина входили только верные соратники, члены команды, помогавшие ему на выборах. Они готовились к серьезной схватке с союзной бюрократией, так как знали, что эти чиновники просто так власть не отдадут. Не мало важным являлось и то, что авторитет Ельцина в народе был на порядок выше авторитета Горбачева, который не то, что не решал насущные вопросы, он даже говорить о них боялся.

Союзное руководство находилось в состоянии паники. Каждый день они получали информацию о самоуправстве республиканских и местных органов власти. Полномочия, а значит и реальная власть, утрачивалась. Не зная, как справится с растущей самостоятельностью республик, от испуга и не знания реальной действительности, группа чиновников, во главе с Г.И. Янаевым, в ночь с 18 на 19 августа 1991 года, объявили о создании ГКЧП (Государственный комитет по чрезвычайному положению). Зачем они создали ГКЧП и что преследуют, сами члены ГКЧП плохо представляли, и это говорит о том, что не они были организаторами. Все объяснения и по поводу введения чрезвычайного положения, по поводу дальнейших действий, по поводу действующего президента, были настолько наивны и порой просто глупы, что народ сразу понял, что его снова пытаются обмануть, и вышел на улицы.

На встрече членов ГКЧП с журналистами, о действующем президенте было сказано: «Михаил Сергеевич Горбачев находится на отдыхе и лечении в Крыму. За эти годы он очень устал, и требуется какое-то время для того, чтобы он поправил здоровье». «Правда» 21 августа 1991 г. № 200. Все печатные заявления и обращения к советскому народу были написаны таким казенным языком, что их было не возможно читать. «Мы призываем всех граждан Советского Союза осознать свой долг перед Родиной и оказать всемерную поддержку Государственному комитету по чрезвычайному положению в СССР, усилиям по выводу страны из кризиса». Граждане СССР неожиданно обнаружили, что их долг перед Родиной заключается в поддержке ГКЧП, состоящего из сомнительных и малоавторитетных личностей. Особенно комичны, выглядели потуги членов ГКЧП вразумительно отвечать на вопросы связанные с экономикой и их дальнейшими планами. «Наша экономика сегодня находится в тяжелейшем положении, идет спад производства, он обусловлен целым рядом факторов, однако нельзя сбросить со счетов и то, что перестройка осуществлялась в таких масштабах. В любом поиске могут быть определенные недоработки, даже ошибки. Вот та ситуация, которая сложилась». «Правда» № 200 от 21 августа 1991 года, А.И. Тизяков. Вот и пойми, кто может? Какая же ситуация в экономике? И это говорили люди находящиеся у руля государственной власти и стремившиеся сохранить эту власть, «идя навстречу требованиям широких слоев населения». Это: «идя навстречу» говорит лишь о том, что им явно не хватало смелости и знаний реальной обстановки в стране. Еще более комичным выглядел «Пакет» неотложных мер, куда они включили и приостановку деятельности политических партий, и необходимость контроля над средствами массовой информации, и требование пресекать подстрекательские слухи, и наделение всех желающих городских жителей земельными участками, и главное, что теперь органы власти и управления, обязаны, были, уделять первоочередное внимание социальным нуждам населения. «Постановление №1» ГКЧП СССР от 19 августа 1991 г.

А когда народ вышел на улицы, и забастовали рабочие заводов, не смотря на запрет, то это дутый ГКЧП лопнул как мыльный пузырь. Лучшего способа устранить союзную бюрократию, на пути Ельцинской команды, нельзя было и придумать. С момента падения гкэчепистов и началось освоение власти, в стране, командой Ельцина. Вслед за сомнениями, отчаянием, страхом, напряжением, после захвата власти, наступило интенсивное «освоение» захваченных «трофеев», расстановка «своих» людей на государственные посты. Что и стало, в дальнейшем, основой существующей сегодня олигархии.

Но вот прошло определенное время, закончился дележ имущества, наступили будни, и оказывается, что страной-то надо управлять. Народ ждет! Ну, да дело не хитрое, так как все, или почти все, из окружения Ельцина, чиновники или партийцы. Что тут долго думать! Надо только подписать указ о приватизации государственных и муниципальных предприятий страны и деньги потекут, и уже 29 декабря 1991 года, такой указ был подписан. А 3 января 1992 года правительством России были переданы в муниципальную собственность Москвы все объекты гостиничного хозяйства на ее территории, имущество Госкомтуриста, сеть автозаправочных станций, с поручением все это поскорее приватизировать. Естественно, что чиновники московской мэрии, с приличной прибылью для себя, в кратчайшие сроки, все это и передали в частные руки. Но все это мелочи по сравнению с передачей наиболее прибыльных заводов и фабрик, а то и целых отраслей по всей России. При этом передача осуществляется по мизерным ценам, иногда заниженным в сотни и тысячи раз, а бюджет верстался с дефицитом в сотни миллиардов рублей. Нет денег на решения самых насущных социальных программ.

Когда-то, семьдесят с лишним лет назад, предки этих лихих и безоглядных чиновников, смело и решительно, погубив при этом немало народу, проводили огосударствление. Естественно, что все это делалось в «интересах» трудового народа. Теперь, якобы убедившись в неэффективности государственной собственности, они так же лихо решили провести разгосударствление. Хотя и с небольшой разницей – отбирали у чужих, а раздавали своим. Поэтом, вполне естественно, что правительство, о чем неоднократно заявлялось, категорически против передачи контрольного пакета акций в руки трудовых коллективов. Основной аргумент, в защиту данной позиции, сводился к тому, что, по их мнению, трудовой коллектив никогда не будет эффективным собственником, образуется «промышленный колхоз», который непременно «проест» основные фонды. То есть здесь они выставляют себя поборниками эффективной экономики, а на самом деле преследуют свои корыстные интересы и, в тысячный раз, обманывают народ. Практика работы предприятий с коллективной собственностью работников показывает, что как раз наоборот – именно они, предприятия с коллективной формой собственности, наиболее конкурентоспособны в условиях развитой рыночной экономики. Тем более неуместно сравнение с колхозами, так как они не являлись предприятиями находящимися в коллективной собственности. Это были так называемые социалистические предприятия, на которых производилась всеобщая эксплуатация, в интересах собственника – государства. Коллектив - это не группа людей, которых совместно эксплуатируют в одном месте, а сообщество, результаты работы которого достаются каждому индивиду.

В дальнейшем растаскивая государственную собственность, они выдвинули еще ряд аргументов в защиту этого расхищения, и, вновь, выступая против передачи средств производства в руки трудовых коллективов, они выставили себя защитниками интересов учителей, врачей, военных, как обездоленных. Если вдуматься, то это выглядит, по крайней мере, смешно. Когда собственность переходит в руки трудовых коллективов, то обездоленными оказываются врачи и учителя, а когда в руки отдельного индивидуума, то никто не будет обездоленным. В данном аргументе и раскрывается интерес государственных чиновников. Передача средств производства трудовым коллективам лишает их ряда возможностей. Во-первых, наживаться на продаже госсобственности, во-вторых, участвовать в прибыли этих предприятий, в-третьих, получать политическую и экономическую поддержку своей деятельности. С этой целью и был подписан Ельциным закон «О банкротстве». Сначала, своими же действиями правительство доводит предприятие до развала, а затем, через механизм банкротства, передает его нужному клиенту. Так что не надо заблуждаться, что государственные чиновники стремились провести разгосударствление в интересах народа, которые сделали упор на формы собственности, хотя необходимо было делать упор, на смену власти.

Вообще, странно было ожидать реформы государства монополиста в интересах народа, тем более что реформу проводили люди неизвестно как попавшие в правительство. Кто такие Бурбулис, Шохин, Гайдар, Чубайс и многие другие, присвоившие себе право определять, как жить стране, в условиях какой собственности развиваться и как нам лучше? Кто-то скажет, что они были из команды президента, и будет, конечно, прав. Но ведь мы выбирали президента, а не их. Народ голосовал за президента, надеясь, в его лице, найти защиту своих интересов от чиновничьего произвола и бандитского беспредела, а получил беззаконие, безвластие, экономический кризис и предательскую внешнюю политику. Хотели получить царя стоящего над обществом, который бы был вне политики, и справедливо решающего все вопросы, а получили диктатора, выражающего интересы высшей бюрократии. В обществе, с развитым разделением труда, с противоречием между трудом и капиталом, с огромной бюрократической машиной, не может быть власти вне политики, вне интересов.

Надо четко понимать, что не демократически избранное правительство, никогда не будет проводить политику в интересах большинства. Поэтому нечего удивляться, после того, как вы согласились иметь навязанное вам правительство, гиперинфляции, обесценению вкладов, разворовыванию бюджетных денег и повсеместной лжи.

Как бы не был терпелив русский человек, но и его терпению приходит конец. Это понимали и так называемые младореформаторы, выразители интересов новой российской бюрократии и нарождающейся олигархии. Необходимо было втянуть весь народ в «первородный» грех, сделать его, хоть и формально, соучастником проводимых реформ. И, с помощью заокеанских советников, они это придумали. Они решили раздать народу ничего не стоящие бумажки, так называемые приватизационные чеки. В условиях демократического правления предложенная форма перехода от всеохватывающей государственной формы собственности к частной и общественной, могла бы, и сработать, но государство монополист ни в коей мере не желало отказываться от своей власти, а новые общественные отношения декретом не устанавливаются. Власть оставалась в руках чиновника, который и определял все правила обращения этих приватизационных чеков, и соответственно, все это мероприятие превратилось в простое надувательство народа.

Постоянный обман народа, как отношения власти к самому народу, так как власть обрела себя в виде самостоятельной и бесконтрольной силы. Заявляя о восстановлении права частной собственности, о не прикосновенности частной собственности, они постоянно попирали это право. Эти потомки комиссаров в пыльных шлемах, привыкших к беззаконию, не разменивались на отдельные акции, в их руках была государственная машина, а поэтому конфискации и грабежи принимали общегосударственные масштабы. Как можно оценивать действия по замораживанию и обесценению вкладов населения, если не грабеж? И чем сильнее укреплялась исполнительная власть, тем более наглыми становились акции по присвоению собственности, что влекло за собой снижения жизненного уровня основной части населения.

В этих условиях наступления бюрократии на права народа не лучшим образом вел себя, осколок прошлой политической системы, Верховный Совет. Он сразу повел себя не как представительный орган народа, а как слуга администрации президента. Позиция Верховного Совета была выражена его председателем: «Мы не должны брать решение на себя, пусть за все отвечает правительство». А президент Б. Ельцин, находясь на пике своей популярности, уже на 3 Съезде народных депутатов РСФСР получил дополнительные полномочия, которые предназначались не для развития демократии, а для узурпации власти. В результате президент стал самым мощным центром власти, в круг которого начала концентрироваться российская управленческая элита. И на фоне беззубого и растерянного Верховного Совета, который шаг за шагом упускал власть, решительный и не боящийся ответственности президент выглядел более убедительно. Президент выражал интересы определенных групп населения, которые четко знали, чего они хотят, а Верховный Совет продолжал изображать из себя выразителя интересов всего народа, но депутаты не забывали и о себе, торгуя своими полномочиями.

Раздавая дополнительные полномочия исполнительной власти, депутаты и 3 Съезда и 5 Съезда понимали, за что голосуют, но сомнения, личный интерес, отсутствие политической культуры, не понимание обществом вопросов государственного устройства, не позволяли выработать и принять наиболее правильное решение. Поэтому Верховный Совет и был в роли женщины, вплоть до его разгона, которая готова поддаваться соблазнам, но для этого администрации президента необходимо предпринять определенные усилия. Они и предпринимались. Председатель Госкомимущества А. Чубайс издал распоряжение, согласно которому народному депутату РФ выделяется сумма в 20 тысяч рублей в месяц для «осуществления контрольных функций за ходом приватизации».

В конце концов, президенту надоело уговаривать Верховный Совет, который, видя свою бесперспективность, пошел на открытый конфликт, и Президент разогнал его. Последнее препятствие на пути олигархического правление, под руководством Б. Ельцина, было устранено. Все попытки депутатов Верховного Совета, в последний момент, апеллировать к народу, с призывом защитить Конституцию, оказались тщетны. Народ, в большинстве своем, не поддержал продажных депутатов, многие из которых принимали самое активное участие в доведении страны до тяжелого экономического кризиса.

Все последующие годы, с момента разгона Верховного Совета, происходило выстраивание авторитарной системы государственного правления, которая продолжает наступать на свободы и права граждан. Эта система позволила прийти к власти шайке политических и финансовых авантюристов, которые продемонстрировали россиянам невиданную степень коррупции и массового воровства и самое неуважительное отношение к закону и гражданским правам.

Виталий Глухов

19.10.2005 г.