Продавать или придержать

01.02.2016 | Алексей Михайлов

 Ждать ли новой волны приватизации в 2016 году

 2015 год стал апофеозом отказа от приватизации. Пока не понятно, успеют ли российские власти провести хоть какие-то приватизационные сделки в 2016 году, даже если политическое решение об этом будет принято. И есть ли заинтересованные в этом инвесторы.

После всплеска в 2012–2013 годах приватизация в России замерла. Продаж акций крупных предприятий нет, доходы бюджета от приватизации мизерны. Но, возможно, в этом году что-то будет меняться. Высшие чиновники заговорили о приватизации как способе наполнения бюджета, и крупнейшие проекты могут сдвинуться с «мертвой точки». Ожидается смена руководства Росимущества. Состоится ли новый этап приватизации в 2016 году?

Блеск и нищета приватизации в десятые годы

Программа приватизации на 2011–2013 годы была сформирована на выходе из экономического кризиса, когда бюджет РФ впервые с начала нулевых годов столкнулся с дефицитом. И была призвана решить прежде всего именно эту проблему. Программа была достаточно амбициозной: поступления в бюджет предусматривались в сумме 883 млрд руб., или $28,7 млрд. Однако по факту она оказалась выполнена лишь на 60%. Что, как выяснилось впоследствии, совсем неплохой результат по сравнению с действующей ныне программой.
Срыв заданий по доходам бюджета в те годы был связан как с замедлением проведения намеченных приватизационных сделок, так и с выбираемой формой приватизации, когда доходы от нее проходили мимо бюджета и доставались самим приватизируемым компаниям.
К 2013 году в экономике страны вроде бы все наладилось, в бюджет вернулся профицит, а отвечать за срыв приватизации или доходов от нее никому не хотелось. Поэтому программа приватизации на 2014–2016 годы была сформирована уже без каких-либо количественных заданий. И по факту «большая» приватизация оказалась почти полностью сорвана. Посмотрим на список объектов «большой» приватизации, опубликованный на сайте Росимущества. Всего за последние 5 лет ведомство насчитало таких сделок 15.
2011 год – фактически малая приватизация издательства «Просвещение» (в этом списке вообще много «малых» приватизаций за неимением «больших»). И приватизация ВТБ. Последняя подается как начало новой эпохи приватизации – за большие деньги. И это верно: бюджет действительно получил от нее 95,7 млрд руб. Кстати, это так и осталось единственным доходом бюджета за всю историю приватизации банка ВТБ (2007–2015 годы).

2012–2013 годы. Несколько очень крупных приватизаций. Сделка 2012 года – продажа 7,58% акций Сбербанка на сумму 159 млрд руб. В доходы от приватизации эта сделка не попала, потому что деньги за нее получил российский Центробанк. Большую часть из них он все же перечислил в бюджет в составе полученной им в 2012 году прибыли.
Сделка 2013 года – покупка «Роснефтью» ТНК-ВР. Смешанная, сложная сделка, основанная на обмене активами и частичной выплате денег, в общей сумме свыше $60 млрд. Примерно четверть этой сделки была приватизацией, в том числе около $4,5 млрд – «живыми деньгами». Но доходы от приватизационной части сделки не попали в бюджет. Деньги за покупку ВР акций «Роснефти» отошли держателю пакета акций компании «Роснефтегаз» (100% которой принадлежит РФ). Что потом попало в бюджет от доходов «Роснефтегаза» и поступило ли вообще, история умалчивает. Второй крупнейшей приватизационной сделкой 2013 года стала продажа 14,57% акций ВТБ за 102,5 млрд руб. Эти деньги также прошли мимо бюджета, который не получил ни копейки, так как сделка проходила в форме допэмиссии, и доходы от нее попали прямиком на баланс самого приватизируемого ВТБ.

«Большая» приватизация, предусмотренная программой приватизации на 2014–2016 годы

Прекращение участия РФ в компаниях:
1. Росспиртпром,
2. Объединенная зерновая компания,
3. Ростелеком,
4. РОСНАНО,
5. Международный аэропорт «Шереметьево»,
6. Аэропорт «Внуково»,
7. Международный аэропорт «Внуково».

Сокращение доли участия РФ в уставных капиталах компаний:
1. Акционерная компания «АЛРОСА» (до 25% плюс 1 акция),
2. ИНТЕР РАО ЕЭС (до 0% плюс 9 акций),
3.  «Аэрофлот–российские авиалинии» (до 25% плюс 1 акция),
4.  «Современный коммерческий флот» (до 25% плюс 1 акция),
5.  Государственная транспортная лизинговая компания (до 75% плюс 1 акция),
6.  Акционерная компания по транспорту нефти «Транснефть» (до 75% плюс 1 акция),
7.  Научно-производственная корпорация «Уралвагонзавод имени Ф.Э. Дзержинского» (до 75% плюс 1 акция),
8. РусГидро (до 50% плюс 1 акция),
9.  «Зарубежнефть» (до 90%, до 50% плюс 1 акция до 2020 года),
10. Банк ВТБ (до 50% плюс 1 акция),
11. «Российские железные дороги» (до 75% плюс 1 акция).

Сокращение доли участия РФ (до 2024 года):
– в открытом акционерном обществе «Объединенная авиастроительная корпорация» (до 50% плюс 1 акция)
– в открытом акционерном обществе «Объединенная судостроительная корпорация» (до 75% плюс 1 акция)

До 2016 года
Сокращение доли участия открытого акционерного общества «Роснефтегаз» в уставном капитале открытого акционерного общества «Нефтяная компания «Роснефть» (до 50% плюс 1 акция).

Источник: rosim.ru.

 
2014 год. Росимущество показывает две сделки – и обе мимо. «Архангельский траловый флот» – это крупнейшая за три последних года сделка «малой» приватизации (сумма – 2,2 млрд руб.), записанная в «большую» для количества. А передача по решению правительства (не продажа!) 13,76% акций «Интер РАО ЕЭС» за 18,8 млрд руб. произошла в руки госкомпании «Роснефтегаз». Да, той самой, что получила доходы от продажи ВР акций «Роснефти». Передача актива от государства госкомпании не может считаться приватизацией. Деньги бюджет действительно получил – но это недополученные деньги от сделок 2013 года или за счет дивидендов госкомпаний, держателем которых является «Роснефтегаз».
2015 год – сделок «большой» приватизации нет вообще. Хотя в бюджете была запланирована продажа «Совкомфлота» и «Роснефти» (и 100 млрд руб. доходов в виде дивидендов от «Роснефтегаза», получившего бы деньги). Обе сделки не состоялись. «Совкомфлот» переехал в бюджет‑2016. А о приватизации «Роснефти» забыли.
В начале 2015 года Счетная палата РФ провела оценку эффективности приватизации федерального имущества за 2010–2014 годы. Федеральный бюджет получил от приватизации лишь 21%, или 256,1 млрд руб. от первоначальных планов (сюда не включены деньги, полученные за приватизацию Сбербанка в составе прибыли ЦБР, перечисленной в бюджет).

«Совкомфлот» планировалось приватизировать еще в прошлом году, но он «переехал» на 2016 год. От продажи 25% минус 1 акция бюджет получит всего 12 млрд руб.Фото: ПАО Совкомфлот 2016

По словам аудитора СП Максима Рохмистрова, в 2010–2014 годах продажа крупнейших государственных активов происходила в условиях недостаточного правового регулирования, при отсутствии необходимого нормативного правового акта, предусмотренного Законом о приватизации. Примененные способы продаж таких активов не обеспечили необходимый уровень конкуренции. «Так называемые конкурентные переговоры, а это наиболее распространенный способ отчуждения пакетов акций крупнейших компаний, по своему характеру представляют собой аналог конкурса, предусмотренного законом о приватизации, но без возможности постприватизационного контроля».
Из всех 15 сделок «большой» приватизации, заявленных Росимуществом, по трем действительно была реальная конкуренция – «Алроса» (41,3 млрд руб., публичное размещение акций за рубежом), Ванинский морской торговый порт (15,5 млрд руб., покупатель – «Мечел-Транс») и «СГ-транс» (22,8 млрд руб., покупатель – АФК «Система»). В этих случаях бюджет получил денег больше, чем рассчитывал, а в двух последних случаях превышение цены сделки над начальной ценой составило 15 и 2,5 раза.
Всплеск реальной приватизации пришелся на 2012–2013 годы и быстро сошел на нет.

Приватизация «Внуково» значится в плане на 2014–2016 годы. Но не факт, что она состоится хотя бы в этом годуФото: Павел Маркелов/«Профиль»

Прошлый, 2015 год стал апофеозом отказа от приватизации. «Большой» нет вообще, а «малая» принесла в бюджеты всех уровней всего 13,4 млрд руб. (данные федерального казначейства за 11 месяцев) – это в разы меньше, чем даже в 2014 году. Впервые продажа акций (и иных прав) муниципалитетов и субъектов Федерации превысила доходы от таких продаж в пользу федерального бюджета.
Федеральный бюджет получил в целом за 2015 год 7,2 млрд руб. доходов от приватизации при первоначальном плане 158,5 млрд руб., утвержденной бюджетом на год. Или менее 5% плана. В целом за 2014–2015 годы федеральный бюджет получил от приватизации вдвое меньше, чем за один 2013 год. Приватизация за последние два года умерла.

2016 год – состоится ли новый этап приватизации?

Правительство и даже Минфин смирились со «смертью» приватизации. На 2016 год в утвержденном бюджете запланированы доходы от нее в размере всего лишь 33,2 млрд руб. и только одна «большая» (скорее, «средняя») приватизация – «Совкомфлота» (до 25% минус 1 акция с поступлением в бюджет 12 млрд руб.). Это крайне незначительные суммы.
Между тем текущий год – последний год действия программы приватизации на 2014–2016 годы. В ней не записаны конкретные суммы, на которые рассчитывает бюджет, но зато указаны конкретные компании, акции которых планируется продать. И большинство этих продаж не состоялось в прошлые два года и не планировалось в нынешнем: «Роснефть», ВТБ, РЖД, Ростелеком, Роснано, «Транснефть», «Зарубежнефть», авиационные активы («Аэрофлот», «Шереметьево» и «Внуково») и др. Фактически бюджет‑2016 зафиксировал полный срыв программы приватизации.
Но с ноября 2015 года начали быстро падать цены на нефть. И федеральный бюджет озаботился возникающим провалом доходов. В поисках, чем бы его «закрыть», министр финансов РФ Антон Силуанов вспомнил о приватизации. И прежде всего о приватизации «Роснефти». Всего Силуанов рассчитывает получить от приватизации до 1 трлн руб. в 2016 году.

Тут же выступил глава Сбербанка Герман Греф с предложением продолжить приватизацию Сбербанка (которой в программе приватизации нет). Министр экономического развития Алексей Улюкаев вспомнил об одновременной со Сбербанком приватизации ВТБ (которая в программе есть, но не выполнена). В сумме только эти три актива могут принести в федеральный бюджет свыше 1 трлн руб. – очень существенное подспорье в покрытии его дефицита.
И вот наконец последнее сообщение – в антикризисный план на 2016 год, который внесен в правительство (будет рассматриваться 5 февраля), включены предложения по расширению приватизации госкомпаний. Каких именно и на какую сумму, пока остается неизвестно. Хотя весь план дешевле желаемых Минфином приватизаций.
 Отношение руководителей госкомпаний к их возможной приватизации очень разное. Греф не скрывает, что хочет продолжения приватизации Сбербанка. «25% мог бы сохранить у себя во время переходного периода Центробанк. Но в принципе ничто не говорит против полной приватизации Сбербанка», – заявил он. Греф печется вовсе не о доходах бюджета от этой операции, а о возможности повышения эффективности управления, когда банк станет преимущественно частным. Но есть несколько очевидных проблем: 1. Сегодня у Центробанка осталось 50% + 1 акция. Сбербанка нет в программе приватизации, в частности, и потому, что надо менять законодательство РФ, по которому дальше снижать долю государства в банке нельзя.
2. 43,4% акций Сбербанка сегодня принадлежат иностранным юрлицам, и при дальнейшей приватизации он может оказаться вообще иностранным банком (по доле собственников). Готовы ли мы к передаче контроля над Сбербанком иностранцам? Да, сегодня это во многом номинальные держатели (кстати, анонимные), которые не голосуют на собраниях акционеров, и 25% у ЦБ, вполне возможно, достаточно для контроля над банком. Но кто знает, не проявят ли однажды номинальные держатели акций банка свои лица и не возьмут ли его в реальное управление?
3. Население, которое хранит деньги в Сбербанке, как показывают соцопросы, против того, чтобы он перестал быть государственным. Конечно, в условиях страхования вкладов на сумму до 1,4 млн руб. принадлежность банка государству не имеет особого значения. И Сбербанк отнесен ЦБР к числу критически важных, его банкротство невозможно себе представить. А еще по итогам 11 месяцев 2015 года он дал 3/4 прибыли всей банковской системы страны. Но для людей его госстатус все еще остается важным.
4. В условиях действия международных санкций Сбербанку будет трудно искать иностранных инвесторов. Если, конечно, речь идет о реальных инвесторах, а не о номинальных держателях акций, которыми вполне могут оказаться некие офшоры, контролируемые в конечном счете некоторыми российскими гражданами или самим Сбербанком.
В пятницу 29 января президент РФ Владимир Путин поинтересовался мнением главы ЦБР Эльвиры Набиуллиной о возможности приватизации Сбербанка. «Мы считаем, что приватизация части пакета акций Сбербанка – это сейчас вопрос преждевременный», – ответила Набиуллина. Доверие вкладчиков к банку основывается на том, «что там есть контрольный пакет государства». Путин согласился с этой позицией, добавив: «Я с вами полностью согласен и в ближайшей перспективе мы к этому вопросу возвращаться не будем» (цитаты по ТАСС. – «Профиль»). Вопрос о приватизации Сбербанка решен отрицательно. Жаль только, что аргументы главы ЦБ оказались какими-то... упрощенными, не тянущими на интеллектуальность, оказались отговоркой. И жаль, что отказ от приватизации тоже произошел как-то между прочим, без серьезного обсуждения этого вопроса в обществе. За него опять все решили.

Фото: РОСНЕФТЬ

Глава «Роснефти» Игорь Сечин не хочет приватизации своей компании. Формально он не против, но настаивает на том, что текущие котировки акций не отражают ее стоимости в условиях санкций и текущей конъюнктуры рынка и следует ориентироваться на крупные внебиржевые сделки.
$8,12 доллара за акцию – вот ориентир Сечина (цена, зафиксированная во время сделки по обмену акциями с ВР в 2013 году). Ему удалось пролоббировать даже решение правительства о приватизации компании только по ценам не ниже «народного IPO» 2006 года ($7,55 за акцию). Нынешние биржевые цены вдвое ниже, если считать в долларах. Но в рублях акции «Роснефти» сейчас выше цен 2006 и 2013 годов. Почему бы не ориентироваться на эти данные?
Сегодня «Роснефть» и Сбербанк стоят в рублях почти столько же, сколько и в период «народных IPO», и вдвое дешевле в долларах из-за девальвации курса рубля. В долларах их приватизация была бы более выгодна в нулевые годы. Но ведь сейчас речь идет о затыкании «дыр» в бюджете. Имущество при финансовых затруднениях всегда продается с дисконтом – в этом нет ничего нового.

Это касается как компаний, так и государств. Для решения бюджетных проблем Греция по договоренности со своими кредиторами опубликовала программу приватизации на 50 млрд евро еще в 2012 году, фактически сорвала ее и вынуждена была вернуться к приватизации в рамках программы помощи ЕС в 2015 году – но уже под жестким контролем кредиторов. Конечно, ее объекты пойдут не по тем ценам, на которые могла бы рассчитывать страна при отсутствии экономических трудностей.
Расклад сил в приватизации‑2016 таков: Греф хочет приватизации, но не может, Сечин может, но не хочет, а Костин (ВТБ) готов выполнить любое решение.

Герман Греф предлагает продолжить приватизацию Сбербанка, которой нет в программе приватизации на 2016 годФото: Александр Корольков/«Профиль»

Кто купит наши компании?

В структуре акционерного капитала всех трех компаний, которые могут составить «костяк» новой программы приватизации в 2016 году («Роснефть», Сбербанк, ВТБ), велика доля номинальных держателей. По данным сайтов компаний, в ВТБ доля иностранных номинальных держателей колеблется между 7% и 14%, в Сбербанке, вероятно, составляет большую часть от 43% иностранных юрлиц, владеющих его акциями, у «Роснефти» за вычетом ВР – более 10% у российского номинального держателя «Национальный расчетный депозитарий». Кто скрывается за этими держателями?
Есть версия, что это офшоры, конечными бенефициарами которых выступают российские высшие чиновники и приближенные к ним бизнесмены. Впрочем, никаких доказательств у этой версии нет, только предположения.
В условиях международных санкций и ограничений на движение капитала крупнейшие мировые компании не смогут принять участие в российской приватизации. Суверенные нефтяные фонды Норвегии и ближневосточных стран также отпадают в связи с низкими ценами на нефть. Кто остается? Только восточные капиталы (Китай, Индия, Турция) или российские капиталы, выведенные ранее из страны в офшоры легально (например, при сделке по ТНК-ВР) и не очень (в виде утечки капиталов). Это достаточно обширный сектор спроса, но насколько заинтересуют этих потенциальных инвесторов российские активы?
Готовы ли убежавшие российские капиталы вернуться из-за границы? С одной стороны, это возможность дешево купить достаточно интересные активы. Но с другой – цены на активы, скорее всего, будут продолжать падать, да и не для того же бывшие российские капиталы «утекали», чтобы возвращаться обратно в страну…
Как будут проводиться переговоры, в какой форме будут предлагаться акции, как будут решаться проблемы с российским законодательством и санкциями? Все эти вопросы находятся в стадии предварительной разработки, и пока непонятно, успеют ли российские власти провести хоть какие-то приватизационные сделки в 2016 году, даже если политическое решение об этом будет принято. И есть ли заинтересованные в этом инвесторы.

Зачем нам приватизация?

Это остается также вопросом. Если только для затыкания «дыр» в бюджете – это одно. Совсем другое – если для действительной передачи собственности в частные руки в расчете на большую эффективность управления. Тогда приватизация в пользу номинальных держателей неприемлема. В официальных документах (например, в программе приватизации) ее задачи сформулированы совершенно удивительным образом: ни деньги, ни эффективность, а всего лишь реализация майских (2012 г.) указов президента РФ. В одном из них записано: завершение до 2016 года выхода государства из капитала компаний «несырьевого сектора», не относящихся к субъектам естественных монополий и организациям оборонного комплекса. Цели этого мероприятия не указаны. А наш президент Владимир Путин публично не возражает против приватизации, но и не поддерживает ее, что означает мягкое «нет».
Некоторые считают, что приватизация необходима для сокращения воровства в гос-компаниях и обслуживания ими интересов высших госчиновников и близких к ним бизнесменов. Но далеко не вся оппозиция, даже вполне либеральная, поддерживает идею приватизации. Например, Алексей Навальный, известный своей борьбой с воровством в наших госкорпорациях, считает, что можно повысить эффективность госуправления и без их приватизации.
У массовой ваучерной приватизации 1992–1994 годов была чисто идеологическая задача – уход государства от собственности на предприятия. Деньги не интересовали. У залоговых аукционов 1995 года – подкуп крупного бизнеса для поддержки им Бориса Ельцина на президентских выборах 1996 года. «Народные IPO» 2006–2007 годов – усиление позиций самих приватизируемых предприятий и предоставление им денег. В конце 90‑х – начале нулевых, а также в 2011–2013 годах целью были деньги для бюджета. Именно этот мотив будет главным и у приватизации 2016 года, если она все-таки состоится.

Вершки и корешки

Актуальный архив
"Газпром» приобрел 72% акций «Сибнефти»

Все лето со страниц газет, помимо уголовного дела «ЮКОСа», не сходила тема покупки государством 10,7% акций «Газпрома», за которые государство выложило 7,1 млрд. долларов. Длительное время, в средствах массовой информации, бурно обсуждается вопрос о приобретении «Газпромом» 72% акций «Сибнефти». И вот 28 сентября сделка состоялась. «Газпром» приобрел за 13,091 миллиард долларов 72,663 % акций «Сибнефти». И сегодня мы наблюдаем не только продолжающуюся приватизацию государственной собственности, но и стали свидетелями деприватизационных процессов.

Эти процессы возвращения нефтяных и газовых активов в государственную собственность вызвали у некоторых журналистов и политиков эйфорию. Вот мол, власть позаботилась о народе и выкупила у олигархов, расхищающих народное добро, собственность. Народ же особых восторгов не высказывал, так как находился в неведении, что ему от этого будет, и не знал, как ему относиться к данным событиям. Но и журналистам долго восторгаться не пришлось, так как уже в начале осени цены на топливо резко скакнули вверх, и эйфория быстро сошла на нет.

В обществе вновь, как и в начале перестройки, разгорелись не шуточные споры о формах собственности. Одни, как, например Жириновский, Зюганов и некоторые единороссы выступают за увеличение доли государственной собственности, другие, как Потанин, заявивший, что он не уверен в эффективности государства в экономике, Илларионов, обнаруживший у некоторых государственных деятелей «венесуэльскую» болезнь, Немцов, Чубайс и поддерживающие их демократы, с пеной у рта, доказывают, что частная форма собственности гораздо эффективнее и лучше для народа. Одни говорят, что чиновники не заинтересованы в развитии производства, а поэтому госсобственность не имеет шансов на выживание в конкурентной среде. Их оппоненты указывают на Ходорковского и других олигархов, упрекая их в мошенничестве и ограблении народа. А Генпрокуратура продолжает вести расследования по делу «ЮКОС», пытаясь нащупать следы 7 миллиардов долларов, похищенных и легализованных путем вывода их за рубеж. В общем, все бьются за благо народа, но только, по чему-то, пока без народа.

Но, как и в то время, так и сейчас никто из них, споря о формах собственности, не ставит вопрос об участии общества в контроле, как за деятельностью предприятий, так и самого государства. Они как будто и не знают, что именно отсутствия контроля, со стороны общества, за приватизационными процессами, позволило чиновникам раздать государственную собственность своим партнерам и нажить на этом значительные капиталы, а новоиспеченным хозяевам получить миллиардные активы, за весьма незначительные суммы. Только в 1995 году, путем организованных залоговых аукционов, государство продало за 100 миллионов долларов 51% акций «Сибнефти», которая сегодня оценивается в 8,5 млрд. долларов, 79% акций «ЮКОСа» за 319 миллионов, оцениваемую в 2005 году в 18,8 миллиарда долларов, 40,12% акций «Сургутнефтегаза» за 90 миллионов долларов, оценивающегося в настоящий момент в 15 миллиардов долларов, 51% «Норильского никеля» за 170 миллионов, выросший в цене до 6,23 млрд. долларов в 2005 году. Сколько же получили премиальных от этих сделок различные чиновники и другие, причастные к залоговым аукционам люди, остается тайной покрытой мраком, которая, навряд ли, станет известной широкому кругу российских граждан.

И сегодня власть делает вид, что дело «ЮКОСа», касается только сотрудников компании, а причастность высоких государственных чиновников, без которых осуществить все эти махинации было бы просто невозможно, даже не подразумевается.

Так что же, скажет, читатель. Весьма правильно поступает сегодняшняя власть, стремящаяся вернуть эти нефтяные и газовые активы в государственную собственность, прочитав сообщение, что «Газпром» прикупил 72,663% акций «Сибнефти» и заплатить за них 13,091 миллиардов долларов. Тем более что все это преподносится как возвращение незаконно приобретенного, словно возвращение библейского блудного сына. Но надо ли торопиться радоваться такому обороту событий, или стоит посмотреть внимательнее на эту сделку. Ведь государственная компания приобрела 72,663% акций за 13,091 миллиардов долларов, когда вся кампания «Сибнефть», по различным оценкам стоит от 6,8 миллиардов долларов (данные за первое полугодие 2005 года, на сайте РБК) до 8,5 млрд. (газета «Известия» №171). Тем более что, приобретая «Сибнефть», «Газпром» заплатил, в том числе за нефтяные активы, которые государство уже приватизировало. Два с половиной года назад госкомпания «Славнефть» была приобретена альянсом ТНК и «Сибнефти» за 1,8 млрд. долларов. Теперь этот актив вернулся под крыло государства, но уже по более высокой цене.

А где же, спрашивается, депутаты Государственной думы, обязанные блюсти интересы народа, где представители Счетной палаты, где прокурорский надзор, то есть все те, кто просто обязан следить за законностью всего происходящего и отстаивать интересы российских граждан? Их мы в этом деле не видим. Вполне возможно, что их убедительно попросили не вмешиваться в это дело. А депутатов, похоже, больше волнует вопрос выезда российских женщин за рубеж. Президент же успел откреститься от этой сделки, заявив, что не стоит связывать покупку «Газпромом» 72% акций «Сибнефти» с понятием государства, что, «если государственная компания хочет получить акции другой компании, это не означает, что государство тоже хочет этой сделки». Чем привел общественность в смятение. Простые граждане от такого заявления президента абсолютно растерялись, и им не понятно, почему приобретение государственной компанией на 13 миллиардов долларов акций частной компании, когда чиновники урезают последние социальные гарантии, когда огромное количество граждан живет за чертой бедности, когда государство имеет, по данным Росстата, просроченную задолженность по зарплате бюджетникам 911 миллионов рублей, не долларов, а рублей, является частным делом. При этом оказывается, государство не желает этой сделки, но вынуждено идти на уступки. Так, кто кому принадлежит? Компания государству или государство компании?

После таких президентских пояснений, народу трудно в чем-либо разобраться. Поэтому и приходится ему мириться с происходящим, ожидая дальнейшего развития событий. Тем боле, что больше органов общественного контроля у народа и не имеется.

Вот и получается, что при отсутствии общественного контроля, государство то продает, то покупает, нефтяные активы, а наживается чиновник и его двойник олигарх. И все это происходит под благовидными предлогами, с «научными» обоснованиями и обработкой общественного сознания. Государство ведет себя с народом как тот мужик с глупым медведем: хочешь «вершки», то есть частную собственность, – пожалуйста, или хочешь «корешки», - государственную собственность – получите с улыбкой, только не лезь в наши государственные дела, а цены на топливо как росли, так и растут, и тарифы на газ увеличиваются невиданными темпами.

Похоже, что при существующей власти, эти манипуляции с переходом активов от государства в частную компанию и назад могут продолжаться до бесконечности, выделяя денежный пот, для организаторов этих перемещений. А господин президент, при этом, проявляет высшую степень демократичности, не решаясь остановить эти манипуляции с перемещениями нефтегазовых активов. Только какая-то однобокая демократичность у нашего гаранта Конституции получается. Для служащих, управляющих государственной компанией, никаких ограничений и даже больше, они могут делать то, что может и не нравиться президенту. А вот для народа никаких свобод. Власть на протяжении уже длительного времени только и занимается тем, что урезает права народа на контроль над ее деятельностью. То, ограничивая возможность прохождения неугодных в парламент, вводя поправки в избирательный закон, то, принимает закон о партиях значительно ограничивающий возможности граждан участвовать в политическом процессе, то, отменяя выборность губернаторов, то, сводит на нет независимые средств массовой информации, то, ограничивает возможность проведения митингов и пикетов, то, вводит жесткую регламентацию забастовок, то, учреждает общественную палату, для создания иллюзии народного представительства. В общем, власть делает сегодня все, чтобы представители народа не могли проконтролировать ее деятельность, что, безусловно, позволит ей обеспечить себе, и в дальнейшем, получение значительных и не контролируемых доходов.

Ну, а граждане, в очередной раз обобранные и обманутые, так и будут бегать по замкнутому кругу, пытаясь обеспечить себе приличное существования, пока твердо не усвоят, что только контроль со стороны общества, как за деятельностью государства, так и за деятельностью частного бизнеса, что только строгое соблюдение всех демократических норм, а не выборочно, как это пожелает власть, может быть гарантом человеческого существования, гарантом равенства, свободы и справедливости.

Виталий Глухов

11.10.2005 г.