Демографическая яма — это миф
Один из главных аргументов в пользу пенсионной реформы — «демографическая яма», в которую попала Россия. Разумеется, это неправда.
Один из главных аргументов в пользу пенсионной реформы — «демографическая яма», в которую попала Россия: мол, в 90-е все было страшно-ужасно, бабы рожали мало, и как раз сейчас эти самые дети 90-х входят в трудоспособный возраст. Их было мало, и из-за этого на одного работающего будет приходиться больше дармоедов-пенсионеров, чем раньше. К тому же пенсионер нынче стал живуч, как никогда, и не торопится слазить с государственной шеи. В общем, без повышения пенсионного возраста их, якобы, никак не прокормить.
Разумеется, это вранье. Нет, доля истины в этих словах все же есть: растет продолжительность жизни, растет число граждан старше трудоспособного возраста, а вот число трудоспособных граждан с 2007 года не увеличивается. Соответственно, растет и показатель демографической нагрузки — число граждан старше трудоспособного возраста на 1000 работающих.
Вот только по данным Росстата этот показатель устойчиво растет в России с 1926 года. Он рос и раньше, а точнее — рос всю историю человечества, потому что по мере развития цивилизации продолжительность жизни людей растет, а рождаемость падает. Понятно, что возможны отклонения от общего правила в связи с войнами, эпидемиями и природными катаклизмами, однако это общая тенденция.
Как же человечество справлялось с возрастающим количеством стариков, которых нужно содержать, на одного работника? А очень просто: благодаря техническому прогрессу растет производительность труда. Более совершенные технологии помогают людям производить все больше и больше, а трудозатраты при этом только снижаются: один экскаватор заменяет сотни рабочих-землекопов, комбайн — жнецов, а промышленные роботы — тысячи рабочих на конвейере.
Сейчас производительность труда по странам растет неравномерно. В развитых странах — на 1,5-2% в год, в Китае до последнего времени — почти на 10%, в России с 2000 по 2007 гг. — на 6,91%. Почему — понятно: догонять и копировать легче, чем создавать что-то принципиально новое.
Еще один важный фактор, который нужно учесть для понимания ситуации с демографической ямой — безработица. Если она высокая, то до определенных пределов снижение численности населения в трудоспособном возрасте не будет приводить к снижению числа работающих — просто безработных будет становиться меньше.
Официально безработица у нас находится на уровне ниже 6% (по мировым меркам это очень низко). Однако отчисления в Пенсионный фонд примерно на 44% ниже, чем должны быть при официальной средней зарплате в 42300 (до налогообложения). Как такое может быть? А очень просто: 5% дают официальные безработные, еще 6% — отчисления в ПФР по сниженной ставке (10 вместо 22%), 13% — самозанятые, остаются еще 20% трудоспособного населения, которые работают на временных работах, заняты частично, ищут работу, не становясь на биржу труда, или не работают вовсе.
Это означает, что на самом деле у пенсионной системы есть значительный запас прочности — падение численности трудоспособного населения можно компенсировать выводом самозанятых из тени и снижением скрытой безработицы.
Итак, осталось только свести вместе численность трудоспособного населения, демографическую нагрузку, производительность труда и реальную безработицу, чтобы посчитать, как они в итоге повлияют на поступления в Пенсионный фонд. (Можете пролистать эту длинную скучную таблицу, сейчас я объясню, что здесь к чему.)
Столбец «a» — это год, вы и сами догадались. Росстат сделал три демографических прогноза, поэтому я приведу здесь расчеты для всех вариантов.
Столбец «b» — число жителей трудоспособного возраста (мужчины в возрасте 16-59 лет, женщины — 16-54 года). Столбец «c» — число жителей старше трудоспособного возраста.
Столбец «d» — та самая демографическая нагрузка, которой нас пугают, — число людей старше трудоспособного возраста на 1000 работоспособных.
Столбец «e» — доступная рабочая сила. Тут уже начинается интересное: примерно 7% населения в трудоспособном возрасте на самом деле работать не может (болезни, инвалидность и прочие объективные причины), а еще 5-6% это нормальный уровень безработицы, который почти невозможно снизить. Вычитаем эти две категории из числа жителей трудоспособного возраста и получаем доступную рабочую силу.
Столбец «f» — потребность в рабочей силе. Будем считать, что нам нужно поддерживать расходы на одного пенсионера на текущем уровне: вычитаем из доступной рабочей силы 20% скрытой безработицы и увеличиваем получившееся число пропорционально росту демографической нагрузки.
И вот тут в таблице появились красные цифры. Они означают, что для обеспечения пенсионеров в этот год потребность в рабочей силе выше, чем ее доступное количество. Появляются они, правда, только после 2030 года, но, тем не менее, факт налицо.
Так что, выходит, авторы пенсионной реформы нам не врали, и без нее не обойтись? Ну конечно же нет, нам пора бы уже привыкнуть к тому, что власть врет всегда — просто из принципа, видимо. Чтобы правильно посчитать потребность в рабочей силе, учтем рост производительности труда.
Столбец «g» — потребность в рабочей силе при ежегодном росте производительности на 1%. Один процент — это нормально для развитых стран и очень мало для такой экономики, как наша, потому что у нас поле непаханое для повышения эффективности труда.
Столбец «h» — обеспеченность рабочей силой при росте производительности на 1%. Делим столбец «e» на «g» и видим, что даже при самом неблагоприятном сценарии в самый худший год все еще остается запас рабочей силы в 8,6%, то есть мы можем иметь 6% официальной безработицы, 8% скрытой, 13% самозанятых (или просто уклоняющихся от налогов) и все равно поддерживать выплаты пенсионерам как минимум на прежнем уровне. Подчеркну: реальные выплаты, которые будут индексироваться на уровень инфляции и расти в номинальном выражении.
Это означает, что никакой реальной необходимости для повышения пенсионного возраста в обозримые 18 лет нет.
Столбец «i» — потребность в рабочей силе при ежегодном росте производительности на 6%. Напомню, что производительность труда в РФ росла в период с 2000 по 2007 гг. на 6,91% в год. Это вполне реальная цифра, которая даже близко не дотягивает до темпов роста производительности в Китае и вполне соответствует состоянию российской экономики.
Столбец «j» — обеспеченность рабочей силой при росте производительности на 6%. Страшные, если вдуматься, цифры. Они говорят нам, что без всяких пенсионных реформ и даже без снижения умопомрачительных расходов на силовиков пенсии могут вырасти почти в 2 раза, и для этого почти ничего не нужно делать.
Всего-то нужно прекратить гробить инвестиционный климат непредсказуемым законодательством и полным отсутствием гарантий прав собственности, чтобы обеспечить техперевооружение промышленности, а так же перестать навлекать на страну один пакет санкций за другим, чтобы получить доступ к современным технологиям и рынкам сбыта.
То есть, чтобы жизнь наладилась, достаточно распустить Госдуму и Администрацию Президента. Понятно, что сейчас уже так просто не отделаешься: нам придется рассчитаться за Украину, за попытки вмешательства в американские выборы, за отравление Скрипалей, за Сирию и так далее, но суть остается прежней — если целенаправленно не гробить экономику, она вывезет.
Я даже боюсь фантазировать на тему, что может произойти и как расцветет страна, если в добавок ко всему урезать непомерные траты на оборонку и снизить коррупцию до хоть сколько-нибудь вменяемых размеров — да китайцы будут рыдать от зависти к российскому экономическому чуду, а пенсионеры решат, что коммунизм наконец-то построили, и понесут к мавзолею Ленина цветочки!
Однако, нынешняя власть предлагает нам совсем другие опции: «денег нет, но вы держитесь» от Медведева и «прошу отнестись к этому с пониманием» в исполнении Путина. Нам обещают, что будет только хуже, и это единственное обещание, которое они всерьез собираются сдержать. Устраивает это вас или нет, и на дно какой именно ямы вы сейчас падаете — решайте сами.
Вадим Жартун
Один из главных аргументов в пользу пенсионной реформы — «демографическая яма», в которую попала Россия. Разумеется, это неправда.
Один из главных аргументов в пользу пенсионной реформы — «демографическая яма», в которую попала Россия: мол, в 90-е все было страшно-ужасно, бабы рожали мало, и как раз сейчас эти самые дети 90-х входят в трудоспособный возраст. Их было мало, и из-за этого на одного работающего будет приходиться больше дармоедов-пенсионеров, чем раньше. К тому же пенсионер нынче стал живуч, как никогда, и не торопится слазить с государственной шеи. В общем, без повышения пенсионного возраста их, якобы, никак не прокормить.
Разумеется, это вранье. Нет, доля истины в этих словах все же есть: растет продолжительность жизни, растет число граждан старше трудоспособного возраста, а вот число трудоспособных граждан с 2007 года не увеличивается. Соответственно, растет и показатель демографической нагрузки — число граждан старше трудоспособного возраста на 1000 работающих.
Вот только по данным Росстата этот показатель устойчиво растет в России с 1926 года. Он рос и раньше, а точнее — рос всю историю человечества, потому что по мере развития цивилизации продолжительность жизни людей растет, а рождаемость падает. Понятно, что возможны отклонения от общего правила в связи с войнами, эпидемиями и природными катаклизмами, однако это общая тенденция.
Как же человечество справлялось с возрастающим количеством стариков, которых нужно содержать, на одного работника? А очень просто: благодаря техническому прогрессу растет производительность труда. Более совершенные технологии помогают людям производить все больше и больше, а трудозатраты при этом только снижаются: один экскаватор заменяет сотни рабочих-землекопов, комбайн — жнецов, а промышленные роботы — тысячи рабочих на конвейере.
Сейчас производительность труда по странам растет неравномерно. В развитых странах — на 1,5-2% в год, в Китае до последнего времени — почти на 10%, в России с 2000 по 2007 гг. — на 6,91%. Почему — понятно: догонять и копировать легче, чем создавать что-то принципиально новое.
Еще один важный фактор, который нужно учесть для понимания ситуации с демографической ямой — безработица. Если она высокая, то до определенных пределов снижение численности населения в трудоспособном возрасте не будет приводить к снижению числа работающих — просто безработных будет становиться меньше.
Официально безработица у нас находится на уровне ниже 6% (по мировым меркам это очень низко). Однако отчисления в Пенсионный фонд примерно на 44% ниже, чем должны быть при официальной средней зарплате в 42300 (до налогообложения). Как такое может быть? А очень просто: 5% дают официальные безработные, еще 6% — отчисления в ПФР по сниженной ставке (10 вместо 22%), 13% — самозанятые, остаются еще 20% трудоспособного населения, которые работают на временных работах, заняты частично, ищут работу, не становясь на биржу труда, или не работают вовсе.
Это означает, что на самом деле у пенсионной системы есть значительный запас прочности — падение численности трудоспособного населения можно компенсировать выводом самозанятых из тени и снижением скрытой безработицы.
Итак, осталось только свести вместе численность трудоспособного населения, демографическую нагрузку, производительность труда и реальную безработицу, чтобы посчитать, как они в итоге повлияют на поступления в Пенсионный фонд. (Можете пролистать эту длинную скучную таблицу, сейчас я объясню, что здесь к чему.)
Столбец «a» — это год, вы и сами догадались. Росстат сделал три демографических прогноза, поэтому я приведу здесь расчеты для всех вариантов.
Столбец «b» — число жителей трудоспособного возраста (мужчины в возрасте 16-59 лет, женщины — 16-54 года). Столбец «c» — число жителей старше трудоспособного возраста.
Столбец «d» — та самая демографическая нагрузка, которой нас пугают, — число людей старше трудоспособного возраста на 1000 работоспособных.
Столбец «e» — доступная рабочая сила. Тут уже начинается интересное: примерно 7% населения в трудоспособном возрасте на самом деле работать не может (болезни, инвалидность и прочие объективные причины), а еще 5-6% это нормальный уровень безработицы, который почти невозможно снизить. Вычитаем эти две категории из числа жителей трудоспособного возраста и получаем доступную рабочую силу.
Столбец «f» — потребность в рабочей силе. Будем считать, что нам нужно поддерживать расходы на одного пенсионера на текущем уровне: вычитаем из доступной рабочей силы 20% скрытой безработицы и увеличиваем получившееся число пропорционально росту демографической нагрузки.
И вот тут в таблице появились красные цифры. Они означают, что для обеспечения пенсионеров в этот год потребность в рабочей силе выше, чем ее доступное количество. Появляются они, правда, только после 2030 года, но, тем не менее, факт налицо.
Так что, выходит, авторы пенсионной реформы нам не врали, и без нее не обойтись? Ну конечно же нет, нам пора бы уже привыкнуть к тому, что власть врет всегда — просто из принципа, видимо. Чтобы правильно посчитать потребность в рабочей силе, учтем рост производительности труда.
Столбец «g» — потребность в рабочей силе при ежегодном росте производительности на 1%. Один процент — это нормально для развитых стран и очень мало для такой экономики, как наша, потому что у нас поле непаханое для повышения эффективности труда.
Столбец «h» — обеспеченность рабочей силой при росте производительности на 1%. Делим столбец «e» на «g» и видим, что даже при самом неблагоприятном сценарии в самый худший год все еще остается запас рабочей силы в 8,6%, то есть мы можем иметь 6% официальной безработицы, 8% скрытой, 13% самозанятых (или просто уклоняющихся от налогов) и все равно поддерживать выплаты пенсионерам как минимум на прежнем уровне. Подчеркну: реальные выплаты, которые будут индексироваться на уровень инфляции и расти в номинальном выражении.
Это означает, что никакой реальной необходимости для повышения пенсионного возраста в обозримые 18 лет нет.
Столбец «i» — потребность в рабочей силе при ежегодном росте производительности на 6%. Напомню, что производительность труда в РФ росла в период с 2000 по 2007 гг. на 6,91% в год. Это вполне реальная цифра, которая даже близко не дотягивает до темпов роста производительности в Китае и вполне соответствует состоянию российской экономики.
Столбец «j» — обеспеченность рабочей силой при росте производительности на 6%. Страшные, если вдуматься, цифры. Они говорят нам, что без всяких пенсионных реформ и даже без снижения умопомрачительных расходов на силовиков пенсии могут вырасти почти в 2 раза, и для этого почти ничего не нужно делать.
Всего-то нужно прекратить гробить инвестиционный климат непредсказуемым законодательством и полным отсутствием гарантий прав собственности, чтобы обеспечить техперевооружение промышленности, а так же перестать навлекать на страну один пакет санкций за другим, чтобы получить доступ к современным технологиям и рынкам сбыта.
То есть, чтобы жизнь наладилась, достаточно распустить Госдуму и Администрацию Президента. Понятно, что сейчас уже так просто не отделаешься: нам придется рассчитаться за Украину, за попытки вмешательства в американские выборы, за отравление Скрипалей, за Сирию и так далее, но суть остается прежней — если целенаправленно не гробить экономику, она вывезет.
Я даже боюсь фантазировать на тему, что может произойти и как расцветет страна, если в добавок ко всему урезать непомерные траты на оборонку и снизить коррупцию до хоть сколько-нибудь вменяемых размеров — да китайцы будут рыдать от зависти к российскому экономическому чуду, а пенсионеры решат, что коммунизм наконец-то построили, и понесут к мавзолею Ленина цветочки!
Однако, нынешняя власть предлагает нам совсем другие опции: «денег нет, но вы держитесь» от Медведева и «прошу отнестись к этому с пониманием» в исполнении Путина. Нам обещают, что будет только хуже, и это единственное обещание, которое они всерьез собираются сдержать. Устраивает это вас или нет, и на дно какой именно ямы вы сейчас падаете — решайте сами.
Вадим Жартун
Комментариев нет:
Отправить комментарий