Жадность фраера сгубила

ТЕМА. ГЛАВНОЕ
 
«Цена за килограмм честности»: союз потребителей потребовал прекратить обманывать покупателей. Ритейл против
 
В условиях, когда государство декларирует курс на «социально ориентированную экономику», а чиновники говорят о «защитных механизмах» для граждан, российские супермаркеты превратились в лаборатории скрытого обмана. Объём упаковок сокращается, ценники — мельчают, а доверие народа к рынку — тает. Ну а что, кого в России могут интересовать страдания простых граждан!

Союз потребителей вновь бьёт тревогу: ежегодный ущерб от шринкфляции может достигать одного триллиона рублей. Но за этой цифрой — не просто финансовые потери. Это системное разрушение базовых норм честной торговли, замена договора «товар в обмен на деньги» на «иллюзию товара в обмен на реальные деньги».
Шринкфляция: не маркетинг, а экономика утраты доверия

Шринкфляция — термин, пришедший из англоязычной экономической практики (от shrink — «сокращение» и inflation — «инфляция»), — давно перестала быть маргинальным явлением. Это институционализированная форма обмана, легализованная отсутствием прозрачных правил.

Сливочное масло в брикете 180 г вместо 200, чай в пакетиках по 1,8 г вместо 2, вермишель в пачке 420 г вместо 500 — всё это не «оптимизация производства», как уверяют производители. Это сознательное снижение потребительской ценности при сохранении номинальной цены.

И здесь важно понимать: ритейл и производители не просто «подстраиваются» под инфляцию — они выводят инфляцию в тень. Фактическое повышение цен маскируется под «неизменность», создаётся ложное ощущение стабильности, в то время как реальный покупательский эквивалент ускользает из рук граждан.

Это не адаптация — это экономическая дезинформация, сравнимая по своим последствиям с фальсификацией весов на базаре. Только теперь обман происходит не на глазах, а в условиях, где доверие к упаковке заменяет доверие к продавцу.
От ГОСТа до хаоса: как была разрушена система честной фасовки

Ирония в том, что ещё в советское время фасовка товаров строго регулировалась. Буханка хлеба — 650 или 800 граммов, пачка масла — 200 г, десяток яиц — именно десять. Это не бюрократия, а социальный стандарт доверия: потребитель знал, что платит за то, что фактически получает.

С распадом СССР началась эпоха «рыночной свободы», в которой производитель получил не только право на прибыль, но и право на обман — при условии, что он «указан на упаковке».

Даже в 2023 году, когда Генпрокуратура добилась возврата ГОСТов для базовых продуктов, это коснулось лишь узкого перечня товаров и лишь в том случае, если производитель добровольно заявляет соответствие стандарту.

Большинство же брендов — особенно частные марки сетей — сознательно избегают ГОСТа, чтобы сохранить гибкость в сокращении объёмов. Таким образом, ГОСТ превратился не в гарантию качества, а в маркетинговый жетон для «честных» игроков, в то время как основной поток товаров уходит в серую зону «рыночной изобретательности».
Лоббизм под маской заботы: как ритейл блокирует защиту граждан

Позиция Ассоциации компаний розничной торговли (АКОРТ) предсказуема: «действующее законодательство достаточно», «новые требования перегрузят ценники», «это ударит по конечной цене». Но за этой риторикой — классический лоббизм в интересах крупного капитала, который предпочитает сохранять непрозрачность, поскольку именно в ней кроется его выгода.

Во-первых, ритейлеры не несут ответственности за убытки потребителей: даже если человек понял, что купил 900 г молока по цене литра, он не может требовать компенсации — ведь «всё указано на упаковке».

Во-вторых, сравнение цен между брендами становится невозможным без единого метрического стандарта.

В-третьих — и это самое важное — шринкфляция позволяет искусственно сдерживать статистику инфляции, поскольку Росстат учитывает номинальные цены, а не удельную стоимость за единицу веса или объёма.

Таким образом, бизнес получает тройную выгоду: рост маржинальности, снижение давления со стороны регуляторов и поддержание иллюзии «доступных цен». А платит за это — простой человек, чей бюджет и так истощён.
Геополитический контекст: честность как элемент суверенитета

Здесь уместно вспомнить ваши собственные аналитические акценты: в условиях геополитической конфронтации и санкционного давления внутренняя экономическая честность становится вопросом национальной устойчивости. Если мы говорим об «экономическом суверенитете», то он не сводится лишь к импортозамещению или уходу от доллара. Он включает в себя способность общества доверять внутреннему рынку, верить в то, что государство стоит на страже интересов не только крупного бизнеса, но и каждого гражданина.

Когда западные страны, несмотря на либеральную риторику, обязывают ритейлеров указывать цену за килограмм (как в Германии, Франции, Испании), они демонстрируют, что даже в условиях рыночной экономики социальная справедливость не является опциональной функцией. В России же интересы ритейла ставятся выше интересов народа — и это не просто экономическая ошибка, а моральный провал системы.
Что делать? Требовать не «регулирования», а восстановления справедливости

Союз потребителей предлагает простое и давно апробированное решение: обязательное указание удельной цены — за килограмм, литр, десяток — на всех ценниках, в едином формате, без искажающих акцентов. Это не «новое бремя для бизнеса», а восстановление базовой честности, существовавшей ещё в СССР и сохранённой во многих странах мира.

Законодательная инициатива депутатов Госдумы, заблокированная под предлогом «дополнительных издержек», должна быть возвращена в повестку срочно. Аргумент о «перегрузке ценников» смехотворен: те же сети без проблем размещают по три-четыре рекламных стикера на одном ценнике, но «не находят места» для цифры, которая покажет реальную стоимость.

Более того, в условиях, когда Центральный банк под руководством Набиулиной продолжает проводить политику, ориентированную на «стабильность цен» (в их номинальном, а не реальном выражении), обязательное указание удельной цены — это также инструмент повышения качества мониторинга инфляции. Без этого мы рискуем жить в мире иллюзий, где цены «стабильны», а содержимое упаковок — нет.

Шринкфляция — это не «рыночная гибкость». Это капитуляция перед жадностью, когда производитель и ритейлер решают, что потребитель не заслуживает честности. Это отказ от договора доверия, лежащего в основе любой экономики, даже самой рыночной.

Государство, которое стремится к суверенитету, не может допускать, чтобы миллионы граждан ежедневно обманывали в магазине. Обязать указывать цену за килограмм — это не бюрократическая формальность. Это восстановление достоинства покупателя, утверждение того, что человек не объект манипуляций, а субъект экономических отношений.