Диверсия против рубля

Куда падает рубль? 

О. БЫЧКОВА: Добрый вечер. Добрый день. Это программа «Большой дозор». У микрофона Ольга Бычкова. Я приветствую Александра Хандруева, бывшего заместителя председателя Центробанка, генерального директора консалтинговой группы «БФИ». Добрый вечер.

А. ХАНДРУЕВ: Добрый вечер.

О. БЫЧКОВА: И мы сегодня будем говорить о том, куда падает рубль, куда он катится уже в конце концов. Мы последние недели наблюдаем стремительное движение вниз. Сегодня официальный курс 34,56 за доллар и 47,22 за евро. Впечатление – по крайней мере у обывателя – такое, что эта свистопляска началась после Нового года. Почему?

А. ХАНДРУЕВ: Во-первых, ничего необычного нет. Мы знаем периоды, когда рубль по отношению к доллару, к евро падал более высокими темпами. И наоборот, мы знали периоды, это середина нулевых годов, когда рубль по отношению к доллару и евро заметно укреплялся. То, что сейчас происходит, это, конечно, достаточно неожиданно. Хотя Банк России уже давно, примерно уже три года заявлял о том, что он поставил задачу перейти к свободно плавающему курсу рубля, но реализация этой установки Банка России, она произошла очень быстро. 13 января Банк России изменил курсовую политику, отказался от сырьевых интервенций. И это вызвало реакцию рынка. Хотя очень важно разобраться в тех причинах, которые привели к тому, что была такая реакция рынка на это.

О. БЫЧКОВА: Во-первых, почему Центробанк принял такое решение, давайте вернемся к этому. И почему была такая реакция.

А. ХАНДРУЕВ: Это решение было полной неожиданностью – именно полный отказ от сырьевых интервенций. Притом что Банк России эту задачу поставил какое-то время. Вообще, в последние несколько месяцев не понятно, какую денежную политику проводит Банк России. Он официально заявляет, что проводит политику инфляционного таргетирования, которая предполагает переход к свободному курсообразованию. Но в то же самое время объявил о введении ключевой ставки 5,5%, которая ниже, чем ставка рефинансирования, которая 8,5%.

О. БЫЧКОВА: С какой целью?

А. ХАНДРУЕВ: Для того, чтобы процентная политика играла более активную роль при принятии решений и том влиянии, которое оказывает денежная политика на экономику. Но ключевая ставка 5,5%, а инфляция 6,5% - значит, в реальном выражении ключевая ставка у нас отрицательная. Это первое. Кроме того, Банк России последние полтора года, а заметно это стало последние месяцы, расширил объемы рефинансирования банков. 4,5 триллиона Банк России навыдавал банкам. И в этих условиях эффективность держания средств в рублях понизилась, ставка-то ключевая низкая, доходность по рублям низкая. А рублей стало на рынке больше. И достаточно было такого повода – а возможно, это было продиктовано тем, что надо рубли, чтобы платить налоги, экспортная выручка, притом что третий год цены на нефть не растут, между прочим, на мировом рынке… Поэтому Минфин решает свои задачи – надо пополнить бюджет. К тому же мы из Фонда национального благосостояния деньги потратили, вы знаете. Кроме того, еще ФРС приняла решение о постепенном отходе от политики количественного смягчения. Хотя это скорее повод. Аргентинский песо упал, бразильский реал немножко упал, парижский турецкая лира пошатнулась. Но другие-то валюты…

О. БЫЧКОВА: Подождите. Про другие валюты тоже. Но давайте еще немножко про нашу родную. Сегодня вице-премьер Аркадий Дворкович сказал ИТАР-ТАСС, что Центробанк России располагает ресурсами, чтобы остановить снижение рубля, но их держат на случай, если колебания российской валюты выйдут за разумные пределы. Пока что, по словам Дворковича, банк считает, что ситуация не вышла за эти разумные пределы.

А. ХАНДРУЕВ: Если вице-премьер считает, что за месяц падение рубля примерно на 10% это нормальный предел, я считаю, что это ненормальный предел.

О. БЫЧКОВА: Это ненормальный предел?

А. ХАНДРУЕВ: Я считаю, что это ненормальный предел. Движение в сторону свободного курса, независимого плавания – это движение в правильном направлении. Вопрос заключается в том, какими темпами к этому двигаться, какие условия необходимо для этого создать. Я упомянул – ключевая ставка. Вот если Банк России, наоборот, не понизил, а повысил ключевую ставку, если бы он сократил объем рефинансирования, если бы он, действительно, не на словах, а на деле проводил политику инфляционного таргетирования, т.е. снижения инфляции, если бы он хотя бы в течение двух лет попал бы в целевой коридор по инфляции (мы же не попадаем, мы превышаем его), вот тогда можно было бы заявить о том, что мы отказываемся от сырьевых интервенций. А вот это заявление было, я считаю, поспешным.

О. БЫЧКОВА: Т.е. сейчас это просто возвращение к прежнему курсу.

А. ХАНДРУЕВ: Не к прежнему.

О. БЫЧКОВА: Центробанк будет вмешиваться каждый раз в ситуацию, заниматься интервенциями.

А. ХАНДРУЕВ: Вот это было бы очень плохо.

О. БЫЧКОВА: А что Дворкович имел в виду?

А. ХАНДРУЕВ: Дворкович имел в виду, что Банк России вмешивается, когда колебания курса рубля грозят потерей доверия к рублю у инвесторов. И для того чтобы не было конъюнктурных колебаний, их надо гасить вовремя. Для этого Банк России должен проводить. Но чтобы массированными интервенциями курс рубля укреплять или на систематической основе поддерживать, это было бы неправильно. Т.е. Банк России должен вмешиваться в необходимых случаях, это безусловно. В данном случае 13 января Банк России заявил о том, что он отказывается от сырьевых интервенций, и одновременно менял диапазон валютного коридора, повышал его. Он тем самым давал намек валютным спекулянтам: ребята, рубль будет опускаться, спешите. Это было понятно. Поэтому не надо было делать заявлений об отказе от сырьевых интервенций. Это первое. Не надо было делать. Если уж действительно Банк России не хотел допустить такого резкого ослабления рубля, то нужно было опять-таки приступить к проведению интервенции. Ведь Банк России провел интервенцию, по официальным данным 400 млн., правда, без учета сегодняшнего дня.

О. БЫЧКОВА: Это когда было?

А. ХАНДРУЕВ: Позавчера. Вчера информация. А участники рынка говорят, что интервенции были около миллиарда долларов.

О. БЫЧКОВА: И несмотря на это, всё равно сегодня максимальная отметка для евро была 48 рублей на бирже, не официальная, как получилось в результате сейчас 47,22, а вот верхний этот пик. Это даже несмотря на эту скорую помощь.

А. ХАНДРУЕВ: Рынок трудно успокоить. Поэтому когда участники рынка не понимают действия регулятора, денежных властей, то, естественно, они предполагают наихудшее всегда. А спекулянты ловят рыбку в мутной воде.

О. БЫЧКОВА: Тоже как обычно. Вот вы сказали, что нельзя позволять рублю падать до каких-то пределов, которые дальше будут вызывать недоверие к рублю, с точки зрения инвесторов и всех. Что это значит? Какие это пределы и как они определяются?

А. ХАНДРУЕВ: Здесь очень просто. Если в этой ситуации, когда спекулянты пришли на рынок и имеют ресурсы для того, чтобы играть против рубля, а при этом Банк России продолжает рефинансировать коммерческие банки и поддерживать какие-то банки, то эти рубли будут уходить на валютный рынок, и это может бесконечно продолжаться, пока не истощатся полностью официальные резервы. Мы же знаем примеры. Мы забываем. В 1992 году английский фунт и итальянская лира были вынуждены выйти из европейской валютной системы валютных курсов, потому что фунт стерлингов и лира бесконечно обесценивались, и потребовалось провести интервенции, для того чтобы это остановить. Всё кончается. В условиях Бреттон-Вудской системы всё заканчивалось изменением официального паритета, понижением. А сейчас это заканчивается тем, что центральные банки вмешиваются.

О. БЫЧКОВА: Алексей Улюкаев в одном из интервью «Интерфаксу» говорил, что в целом по итогам года рубль может ожидать некоторое ослабление. Улюкаев сказал: «Есть три уровня. Самый верхний - это ожидания по экономическому росту. Они снизились, что означает более низкую оценку всех национальных активов, в том числе и национальной валюты. Это базовая вещь. То есть капиталы ищут другие ниши», - сказал он совсем недавно в Давосе. Ваша картина событий в 2014 году.

А. ХАНДРУЕВ: Оценка?

О. БЫЧКОВА: Да.

А. ХАНДРУЕВ: Гадать о том, какие будет показатели по ВВП, инфляции, очень сложно. На мой взгляд, если учитывать динамику инвестиций, то скорее всего у нас просто потенциала для роста ВВП больше, чем на 2%, вряд ли будет.

О. БЫЧКОВА: И с этим уже смирились.

А. ХАНДРУЕВ: Это первое. Второе – учитывая ситуацию на валютном рынке, учитывая то, что инфляционные процессы по-прежнему вызывают опасения, инфляционные риски увеличиваются... Дай бог, чтобы мы добились некоторого снижения инфляции, это где-то в районе 5-6%.

О. БЫЧКОВА: А это высокая инфляция, которая сейчас?

А. ХАНДРУЕВ: Это умеренная инфляция.

О. БЫЧКОВА: Ведь долго же были гораздо больше цифры.

А. ХАНДРУЕВ: Умеренная инфляция. Но когда инфляция у вас 5-6%, а темпы экономического роста идут к нулевым значениям, то возникает угроза так называемой стагфляционной ловушки. Об этом уже примерно года 2-3 говорят аналитики, специалисты и в России, и за рубежом. А в чем угроза? Если у вас нулевые темпы роста, то правительство всеми силами пытается стимулировать экономический рост, проводит политику фискальной поддержки. И это вызывает рост финансовой несбалансированности, т.е. вызывает инфляцию. Чтобы бороться с инфляцией, для этого нужно повысить учетные ставки, вводить инструменты вмещения денежной ликвидности. А это может вызвать торможение экономического роста и потерю ликвидности кредитными организациями, банками, со всеми вытекающими последствиями. Такая ловушка своего рода.

О. БЫЧКОВА: И какие шансы, что в эту ловушку мы не попадем?

А. ХАНДРУЕВ: Я думаю, что 2014 год будет годом лавирования между Сциллой и Харибдой, Сциллой нулевых темпов роста и Харибдой усиления, повышения инфляции.

О. БЫЧКОВА: Когда Антон Силуанов и Эльвира Набиуллина, т.е. Минфин и Центробанк, говорили недавно, что нет фундаментальных факторов для изменения стоимости российской валюты, они что имели в виду?

А. ХАНДРУЕВ: Фундаментальные факторы, конечно же, есть. Во-первых, мы видим, что сальдо платежного баланса (неразборчиво) операций у нас имеет выраженную тенденцию к уменьшению. А в экономической науке есть такое интересное эмпирическое наблюдение, согласно которому состояние платежного баланса (неразборчиво) операций является барометром валютного курса. Если платежный баланс идет к нулю или вниз, то скорее всего можно ожидать обесценивания валюты, ее надо обесценивать, она завышена. А что касается факторов фундаментальных, это же надо взять в учет и уровень цен, динамку цен, уровень производительности труда, это долговременные факторы.

О. БЫЧКОВА: Они не очень блестящие.

А. ХАНДРУЕВ: Они накладываются на текущие конъюнктуры. Если у вас нет доверия к проводимой экономической политике, к денежно-кредитной политике, то это и настроение участников рынка, что не нужно спешить с инвестициями, это отток капитала и прочее.

О. БЫЧКОВА: Вот эта такая хроническая болезнь, она так длится и длится.

А. ХАНДРУЕВ: Да.

О. БЫЧКОВА: Для населения. Как сказал тот же Алексей Улюкаев, людям лучше придерживаться консервативной политики в области накоплений и формировать накопления в рублях, если доходы они получают также в рублях. Это, с одной стороны, логично, и это совет, который нам всегда дают и говорят: вот в чем получаете, в том и храните, в том и тратьте. Какой же смысл тогда формировать накопления в рублях, если с рублем происходит такая вещь: 34 с половиной рубля мы даем теперь за один несчастный американский доллар, а завтра вообще не известно сколько будет.

А. ХАНДРУЕВ: Пусть Алексей Валентинович то, что он говорил, расскажет тем, кто взял ипотечные кредиты в доллара или в евро или вообще взял кредит в иностранной валюте. Сейчас им приходится платить гораздо больше.

О. БЫЧКОВА: Насколько я помню, несколько лет назад, когда всё было гораздо приятнее, чем сейчас, и то говорили, что не надо брать кредиты, особенно такие долгосрочные, как ипотека, в той валюте, в которой вы не получаете зарплату.

А. ХАНДРУЕВ: Это правильно. Но в рублях-то, если взять эффективную процентную ставку, она выше, чем была в долларах и евро. Тоже ведь человек понимает, что ему надо платить проценты. Если он берет кредит на 15 лет, ему нужно две стоимости тела кредита отдать в процентах. Это же очень тяжело, сложно. Ладно, хорошо. Помимо этой категории, есть другая категория. Вот люди поедут отдыхать за границу, например, или надо лечиться за границей, да мало ли что. Нужна иностранная валюта. Значит, теперь это будет обходиться дороже.

О. БЫЧКОВА: Так не просто дороже, а дороже, а потом еще дороже, а потом еще и еще дороже.

А. ХАНДРУЕВ: Ведь еще человек, помимо текущего потребления, делает сбережения. Когда мне говорят, что сбережения в рублях… Ну да, сейчас ставки 8-9%, притом что инфляция почти 7% - 6,6%. Но очень скоро можно ожидать, что коммерческие банки приступят к политике снижения ставок по рублевым депозитам. Поверьте, это уже скоро может произойти. И окажется, что процентные ставки по рублям, они являются отрицательными.

О. БЫЧКОВА: Совсем уже не выгодными.

А. ХАНДРУЕВ: Поймите, я не призываю сейчас к тому, чтобы бежать покупать доллары и евро. Наоборот. Как ни странно, сейчас нужно продавать доллары и евро.

О. БЫЧКОВА: Чтобы получить как можно больше рублей?

А. ХАНДРУЕВ: Конечно. А потом опять купить доллары. Поведение людей, оно алогичное. Люди бегут покупать доллары, когда они очень дорогие. Надо покупать, когда они дешевые. Но я не об этом хочу сказать.

О. БЫЧКОВА: Это они сегодня дорогие. А завтра они будут еще дороже.

А. ХАНДРУЕВ: Не известно. Я хочу другое сказать. Поскольку сбережения, они всегда долговременные, то давайте посчитаем. Человек в 1998 году, перед дефолтом мог купить доллар за 6,2 рубля, а сейчас он стоит 34. Во сколько у него увеличились его богатства? Надо 34 разделить на 6. Получится, что примерно в 6 раз его богатства увеличились. Поэтому, конечно, это правильно, что если у вас текущие расходы в рублях, у вас сбережения в рублях, и это небольшие, то никуда бегать не надо.

О. БЫЧКОВА: Сидите в этих рублях.

А. ХАНДРУЕВ: Вы больше потеряете.

О. БЫЧКОВА: Понятно. Алексей Улюкаев сказал про некоторое ослабление рубля в течение этого года. Это я всё возвращаюсь к гаданию на кофейной гуще, конечно. Мы это все очень любим. Некоторое – это какое все-таки?

А. ХАНДРУЕВ: Вообще, вот это заявление, оно очень неосторожное. Потому что официальные лица, они во всем мире воздерживаются от такого рода заявлений. Тем самым он определил так называемые девальвационные ожидания. Сейчас, если официальное лицо говорит о том, что можно ожидать ослабление рубля, это значит, участники рынка формируют модель поведения на случай именно девальвации, обесценивания рубля. Это неправильно.

О. БЫЧКОВА: Когда он говорит «некоторое», люди думают – о-о, сейчас начнется.

А. ХАНДРУЕВ: Есть еще один важный момент. Ведь падение курса рубля, даже незначительное, оно затронет и импортные цены.

О. БЫЧКОВА: Спрашивают, кстати, об этом.

А. ХАНДРУЕВ: А это значит, что скорее всего темпы инфляции могут остаться либо на прежнем уровне, либо даже повыситься.

О. БЫЧКОВА: Ник спрашивает: «Импортные товары сейчас повысятся в цене, правильно?»

А. ХАНДРУЕВ: Конечно.

О. БЫЧКОВА: И они повысятся пропорционально вот этому росту?

А. ХАНДРУЕВ: Во-первых, есть определенные лаги. Всегда реакция рынка на изменение курса валюты, она не мгновенная.

О. БЫЧКОВА: А какой лаг бывает?

А. ХАНДРУЕВ: Где-то от 3 до 6 месяцев. На автомобили, на импортные запчасти они могут уже завтра ценники повесить.

О. БЫЧКОВА: Но в целом к весне мы почувствуем резкое повышение цен на импортные товары, правильно?

А. ХАНДРУЕВ: Резкого увеличения мы не получим - все-таки пока масштабы снижения курсы не такие весомые, как это было, допустим, в том же 2009 году. А потом действуют и другие факторы. Мы не знаем, как себя поведет Центральный банк. Может, он будет проводить более масштабные интервенции. Мы не знаем, что будет с ценой на нефть - может, она сейчас пойдет вверх.

О. БЫЧКОВА: С чего бы ей пойти вверх?

А. ХАНДРУЕВ: Я к примеру говорю. Ну хорошо, увеличатся объемы российского экспорта в силу разных причин. Банк России может изменить свою стратегию поведения на валютном рынке, может сократить объем рефинансирования, может, в конце концов, объявить о повышении ключевой ставки.

О. БЫЧКОВА: Это называется непредсказуемость действий регулятора?

А. ХАНДРУЕВ: Предсказуемость. В период оттока капитала из страны, повышения инфляции и снижения обменного курса центральные банки прибегают к повышению учетной ставки. Так делала Бразилия и другие страны.

О. БЫЧКОВА: Сергей из Саратова спрашивает: «Центробанк выбрал очень удачный момент для девальвации рубля - отзыв лицензий у банков и так далее».

А. ХАНДРУЕВ: Я думаю, здесь нет никакой связи между лишением лицензии ряда коммерческих банков. Связь есть другая, может быть. Есть потребность пополнения бюджета, потребность в уплате налогов экспортерами, т.е. нефтегазовый сектор и правительство, они объективно заинтересованы в некотором ослаблении рубля сейчас. Если это есть на самом деле, то это имеет более существенное значение, нежели зачистка банковской системы.

О. БЫЧКОВА: Но если будут повышаться цены на импортные товары – а у нас очень многие товары импортные, как мы знаем, - то это получается, что это будет такое ослабление рубля за счет бедного населения. Бедного не в смысле бедного, оно разное. И бедного, и богатого, и среднего, но бедного – в смысле который за всё отдувается всегда.

А. ХАНДРУЕВ: Здесь надо просчитать, какой из-за обесценивания рубля в настоящее время будет эффект повышения цен. Я не думаю, что он будет линейным.

О. БЫЧКОВА: Мы сейчас сделаем перерыв на несколько минут, затем продолжим программу «Большой дозор». Мы говорим с Александром Хандруевым о том, куда падает рубль.

НОВОСТИ

О. БЫЧКОВА: Мы продолжаем программу «Большой дозор». У микрофона Ольга Бычкова. В студии Александра Хандруева, бывший заместитель председателя Центробанка, генеральный директор консалтинговой группы «БФИ». Тут вам задают много разных вопросов. Сергей из Кронштадта спрашивает и дает мне таким образом возможность перейти к следующей теме, касающейся других валют, кроме рубля: «А что у них там происходит?» Сергею из Кронштадта виднее, что происходит в Балтии, поэтому он и говорит: «Ответьте, пожалуйста, почему у латышей курс ихнего лата был незыблем, хотя с экономикой швах, а ихний банкир заявил, что курс лата будет таким, каким он, банкир, захочет?»

А. ХАНДРУЕВ: Вы знаете, что Эстония уже вступила в европейскую валютную систему, а Латвия с этого года вступила, и Литва стоит на очереди. Эстония в свое время привязала намертво эстонскую крону к евро. А лат латвийский, оно тоже был фактически привязан к евро.

О. БЫЧКОВА: Тоже намертво.

А. ХАНДРУЕВ: Да. Что бы в экономике ни происходило, соотношение эстонской кроны и евро в свое время и латвийского лата к евро должно быть неизменным. Вы должны проводить меры жесткой бюджетной экономии. Вы должны отказаться от выделения средств на повышение заработной платы или каких-то выплат, вы должны проводить режим экономии, даже если у вас будут нулевые темпы роста экономики.

О. БЫЧКОВА: Вот эстонцы показали, как они это очень дисциплинированно делают.

А. ХАНДРУЕВ: При этом надо соответствовать так называемым Маастрихтским критериям. И поэтому Латвия последние два года точно готовилась к этому. Но я не исключаю, что все-таки европейская валютная система, Европейский центральный банк, он оказывал определенную поддержку и Латвии, может быть, Эстонии, никто не запрещал давать им займы.

О. БЫЧКОВА: Ну да, это же не Греция какая-нибудь.

А. ХАНДРУЕВ: Небольшие страны. Поэтому в необходимых случаях, я думаю, Европейский союз, Европейский центральный банк, они прибегали к поддержке латвийской денежной системы.

О. БЫЧКОВА: А разве прав наш слушатель из Кронштадта, который говорит, что у латышей в экономике швах? Разве у них такой швах уж прямо?

А. ХАНДРУЕВ: Действительно, темпы роста ВВП там очень низкие, высокая безработица. Но у них бюджет более-менее сбалансирован. Хотя наблюдается отток латышей из Латвии, это факт. Но Латвия – это страна, которая сейчас в известной степени живет за счет притока денег из России, вы знаете.

О. БЫЧКОВА: А что происходит с другими валютами европейскими? В Восточной Европе что происходит, кроме Латвии?

А. ХАНДРУЕВ: Я могу сказать, что чешская крона стоит, последний месяц стоит крепко.

О. БЫЧКОВА: А до этого она что делала?

А. ХАНДРУЕВ: Было укрепление кроны, поскольку там был большой приток капитала, немецкого прежде всего.

О. БЫЧКОВА: В 2013 году?

А. ХАНДРУЕВ: Прошлые годы.

О. БЫЧКОВА: Еще раньше.

А. ХАНДРУЕВ: И поэтому у Национального банка Чехии была задача ограничить приток средств. Потому что если валюта приходит в страну, надо выпускать кроны. А чем больше крон, тем хуже для кроны. А все остальные валюты… Болгарский лев, он привязан, а вот форинт, злотый колеблются, но я взял последний месяц, специально посмотрел – нет колебаний. Более того, если мы возьмем не Восточную Европу, членов Европейского союза, а вот Украину, например. За последний месяц гривна упала только на 3,5%.

О. БЫЧКОВА: На 3,5% при том, что у них там творится?!

А. ХАНДРУЕВ: При том, что рейтинг у Украины преддефолтный.

О. БЫЧКОВА: А как это так может быть?

А. ХАНДРУЕВ: Возможно, Национальный банк Украины проводил интервенции или ввел валютные ограничения – допустим, нельзя вывозить валюту за рубеж. Мы же не знаем.

О. БЫЧКОВА: А наши 15 миллиардиков?

А. ХАНДРУЕВ: Мы же не все дали их еще, дали только 3 миллиарда, кажется. Куда они пошли, мы не знаем. Возможно, они пошли на поддержку. Или, допустим, мы увидим, что аргентинский песо упал почти на 10%, даже больше немножечко, бразильский реал упал. А вот я юань посмотрел – юань стоит. Это может быть. Аргентинский центральный банк не проводил интервенции, он дал опуститься, чтобы найти эту точку равновесия. А возможно, что китайские власти…

О. БЫЧКОВА: Железной рукой.

А. ХАНДРУЕВ: У них 3,7 триллиона официальные резервы.

О. БЫЧКОВА: А у нас такие?

А. ХАНДРУЕВ: 509 миллиардов.

О. БЫЧКОВА: Но у нас всё хорошо пока.

А. ХАНДРУЕВ: С точки зрения того, что нам не нужно беспокоиться относительно того, что рубль будет куда-то падать, в тартарары. Конечно, нет. Вопрос заключается в том, что если есть революционные ожидания, то это очень плохо, потому что нет желания вкладывать деньги в экономику. И если есть недоверие к действиям властей, денежных властей я имею в виду – Центрального банка и Минфина. Вот что в голову взбредет? Не известно. То заявляют об отказе от сырьевых интервенций, то начинают проводить массированные интервенции.

О. БЫЧКОВА: Мы какими-то изгоями выглядим.

А. ХАНДРУЕВ: Нет, мы не выглядим.

О. БЫЧКОВА: Если аргентинцев не считать.

А. ХАНДРУЕВ: Надо всегда в каждом конкретном случае анализировать те факторы, которые привели к возникновению данной ситуации. Повторяю, что движение в сторону свободного курса рубля, свободного плавания – это движение в правильном направлении. Главное – это темпы продвижения вперед и последовательность тех шагов, которые вы делаете.

О. БЫЧКОВА: Сергей тоже спрашивает: «Обязательно надо к чему-то привязываться, чтобы курс не прыгал и народ не нервничал? А просто так нельзя его держать?»

А. ХАНДРУЕВ: А чем вы будете держать? Вот и надо привязаться как раз. Либо вы должны вести валютный контроль опять, разрешительный порядок, либо вы можете при помощи процентных ставок – то, что делают развитые страны. Но для этого надо, чтобы вы были готовы, взяли на себя мужество в критический момент не понижать, а повышать учетную ставку.

О. БЫЧКОВА: Ну ладно, мы опять вернулись к родному рублю. Но куда нам от него деваться? Пишет слушатель из Москвы: «В феврале 2009 года курс рубля сильно ослаб, но и нефть стоила на уровне 44 за баррель. Сейчас нефть на уровне 107. О чем это говорит? Преддефолтное ли состояние?»

А. ХАНДРУЕВ: Нет. Во-первых, в 2009 году нефть не стоила 44, она стоила 60 долларов за баррель.

О. БЫЧКОВА: Она была меньше, чем сейчас? Меньше.

А. ХАНДРУЕВ: Вопрос поставлен корректно и правильно. Всегда опасно проводить аналогии. То, что было в 2009 году, не обязательно должно повториться в 2014-м и надо так же действовать. Тогда, вы знаете, кто только не критиковал Банк России за плановую девальвацию, управляемую девальвацию. Я считаю, что та тактика, которую выбрал Банк России в 2009 году, была единственно правильной. Мы не знали, куда пойдут цены на нефть, мы не знали, куда может упасть рубль, где может остановиться падение. Поэтому взять и отпустить рубль в условиях глобального финансового кризиса… Между прочим не только Банк России, но и все центральные банки оказывали массированную поддержку экономике. Было правильно именно так. Но в одну и ту же реку нельзя вступить дважды. А сейчас, я думаю, плановая девальвация, то, что делал Центральный банк, это было бы не совсем корректно.

О. БЫЧКОВА: Дмитрий из Екатеринбурга спрашивает: «А кто выигрывает от падения рубля? Какие отрасли экономики?»

А. ХАНДРУЕВ: Выигрывают экспортеры. Понимаете, что интересно? Они же и проигрывают. Потому что те же самые экспортеры, которые сейчас получили валютную премию так называемую, они потом будут закупать оборудование для своих скважин, и за это будут платить уже больше. Они же одновременно являются и импортерами оборудования, за которое они будут платить дороже.

О. БЫЧКОВА: Закупать-то больше негде.

А. ХАНДРУЕВ: У нас есть, конечно, нефтегазовое машиностроение, оно развито, но мощность его недостаточная, для того чтобы покрыть потребности нефтегазового комплекса.

О. БЫЧКОВА: Виталий из Питера просит объяснить, какая доля импорта в нашей экономике сейчас.

А. ХАНДРУЕВ: По различным товарным группам где-то порядка 50-60%, а то и больше. Потом слово «импорт», оно лукавое. У вас предприятие может быть куплено иностранцами, оно производит продукцию, сделанную в Россию. Это формально не импорт. Но комплектующие, оборудование, какие-то необходимые добавки – всё поставляется оттуда.

О. БЫЧКОВА: Это же можно в отчетах и статистике разделить.

А. ХАНДРУЕВ: Это учитывается. Я сказал – примерно 50-60%.

О. БЫЧКОВА: Это по-прежнему много?

А. ХАНДРУЕВ: Это умеренно. Я не вижу ничего плохого. Потому что потребитель должен иметь выбор, что покупать. Он должен покупать то, что по цене и качеству является оптимальным. А это можно сделать только за счет конкуренции.

О. БЫЧКОВА: И тут мы возвращаемся к нашей любимой теме многих лет разговоров, комментирования и всяческого рассуждения. Вот Васёк, например, советует держать деньги в биткоинах: «Они всегда с вами и только растут». А Банк России, наоборот, предостерегает граждан РФ и компании от использования виртуальных валют, в частности биткоина, и напоминает, что, согласно закону, выпуск денежных суррогатов на территории РФ запрещен, а операции с биткоинами будут внесены в разряд сомнительных транзакций. Но в Америке тоже не очень привечают эти самые биткоины. Мы знаем, там арестовали кого-то главного по биткоинам.

А. ХАНДРУЕВ: Тем не менее, ФРС занимает неоднозначную позицию. Потому что Бернанке сначала сказал, что не имею ничего против, а сейчас арестовали и определенные предостережения высказывают. Народный банк Китая, целый ряд других национальных банков заявили о том, что они считают операции с биткоинами неправомерными. Это очень сложная тема. Главное здесь то, что биткоин родился не по злой воле какого-то отдельного человека, это не какая-то финансовая пирамида, а это отражение потребностей киберпространства, новых технологий, он-лайновых форм расчета и так далее. В свое время когда-то все валюты, национальная валюта, они ведь появились благодаря обычаям делового оборота. И доллар стал резервной валютой прежде всего благодаря обычаям делового оборота.

О. БЫЧКОВА: Т.е. необходимости, которая возникла из реальной жизни.

А. ХАНДРУЕВ: Да. А потом это было закреплено уже решениями на международном уровне, появилась Бреттон-Вудская система. То же самое биткоины. Они родились из потребности делового оборота, из потребности киберэкономики киберпространства. Да, здесь еще много непонятного, много неопределенного, пока еще нет норм, которые регулируют их обращение. Но я думаю, что в будущем биткоины займут свое место в системе расчетов.

О. БЫЧКОВА: А все так нервно на них реагируют…

А. ХАНДРУЕВ: Потому что это конкуренты ценных денег. Это деньги частного мира, скажем так. Это деньги, не зависимые от центральных банков. Да, в этом есть свои проблемы, потому что есть опасения, что эмиссия биткоинов будет безграничной. Но дело в том, что биткоины устроены таким образом, что в них встроена система ограничения этой эмиссии.

О. БЫЧКОВА: Почему?

А. ХАНДРУЕВ: А там такая система, что в известной мере биткоины напоминают систему золотого стандарта. Нельзя бесконечно эмитировать деньги в обращение, биткоины. А вот, допустим, любой страны, начиная с США, может напечатать сколько угодно.

О. БЫЧКОВА: Пока станок не лопнет.

А. ХАНДРУЕВ: И мы знаем примеры, когда всё заканчивалось или деноминацией, или нулефикацией. Есть очень мощное движение, которое считает, что надо вернуться к частным деньгам. Кстати, лауреат Нобелевской премии Хайек, великий австрийский экономист, он в свое время говорил о том, что надо идти к поэтапной приватизации денег.

О. БЫЧКОВА: Он когда это говорил?

А. ХАНДРУЕВ: В 1976 году вышла его книжка «Денационализация денег». Книга программная. И вот эти биткоины, они по большому счету родились именно из этих теоретических положений. Да, действительно, их подводят под денежные суррогаты, действительно, есть много вопросов, как будет регулироваться их обращение. И точно мошенники к ним будут примазываться. Но в свое время и официальные валюты тоже…

О. БЫЧКОВА: Продолжим тему экзотики. Например, слушатель с ником zanuda707 спрашивает на сайте «Эха Москвы»: «Каковы перспективы монгольского тугрика?» Когда перед программой я смотрела эти вопросы, то решила похихикать на слове «тугрик». А Александр Хандруев сказал, что совершенно не смешно.

А. ХАНДРУЕВ: Да, не смешно. Пусть уважаемый слушатель наберет рейтинг монгольский тугрик и доллар, соотношение. И он увидит, что за последние три месяца тугрик себя ведет очень хорошо. Более того, Монголия сейчас – страна, которая обещает нам много интересного. Они нашли свою специализацию, проводят независимую экономическую политику, и дела у Монголии идут, поверьте мне, неплохо. Кстати, Монголия – страна, привлекательная для инвестиций, туда инвестиции идут.

О. БЫЧКОВА: Только далеко очень находится.

А. ХАНДРУЕВ: Не далеко. Не забывайте, что Монголия – это богатейшая в мире страна, особенно если взять на душу населения.

О. БЫЧКОВА: Там же какие-то полезные ископаемые.

А. ХАНДРУЕВ: Богатейшие. И страна политически стабильна. Они решили продовольственную проблему.

О. БЫЧКОВА: Там народу мало, а сельского хозяйства много. Спрашивает Игорь: «Не кажется ли вам, что правительство таким способом хочет компенсировать затраты госкомпаний - инвесторов на финансирование проектов Олимпиады, а также компенсировать замораживание тарифов монополий на энергоносители?»

А. ХАНДРУЕВ: Я думаю, что это не так. В любом событии, которое происходит на валютном рынке, очень опасно видеть какую-то одну причину, тем более впадать в разного рода конспирологические догадки. Это неправильно. Всегда действует комбинация факторов. Объективно это выгодно Минфину, чтобы пополнить бюджет, это выгодно нефтегазовым компаниям, для того чтобы получить рубли и оплатить налоги, это выгодно тем коммерческим банкам, которые имеют избыточную ликвидность и хотят на этом заработать, тем более если они по каким-то каналам узнают о том, что предполагается определенное ослабление рубля. Но это мои догадки. Я не хочу впадать в конспирологию. Но так, чтобы какой-то один фактор оказал решающее влияние, этого нет.

О. БЫЧКОВА: Конечно, любимый наш вопрос, который задает triad, которому евро кажется надежнее, чем доллар.

А. ХАНДРУЕВ: Есть бивалютная корзина, в России это 55 долларов, 45 евро. Пара-то идет. Если посмотреть даже последний месяц – 1,31-1,36, в этом диапазоне. Я думаю, что никаких больших изменений не произойдет, тем более что сейчас центральные банки, они проводят так называемые валютные свопы, они в неявной форме друг друга поддерживают. Они не заинтересованы в том, чтобы чрезмерно укреплялся доллар или евро. Это означает валютную войну. А валютные войны они вести не хотят.

О. БЫЧКОВА: А разве сейчас нет у американцев идеи укреплять свой доллар?

А. ХАНДРУЕВ: Американцы по большому счету спят и видят, чтобы девальвировать, обесценить доллар. Потому что у них дефицит платежного баланса (неразборчиво) операций где-то 600 млрд. долларов. Они говорят Китаю: ребята, ревальвируйте свой юань, вы имеете неоправданные конкурентные преимущества.

О. БЫЧКОВА: А китайцы начинают вести очередные…

А. ХАНДРУЕВ: Они юань укрепляют, да. Но США не может обесценивать доллар, потому что доллар – резервная валюта. А уж укреплять доллар… Он и так будет укрепляться. Потому что после всего, что сейчас происходит с отменой этих количественных ограничений, постепенным отходом, наметится приток капитала в США. А приток капитала в США может привести к повышению курса. Но это опять-таки как возможная гипотеза, как возможный вариант развития событий.

О. БЫЧКОВА: Андрей из Израиля нам пишет, что израильский шекель тоже отлично растет к доллару, курс доллара всё ниже, всё очень стабильно. Это же тоже не очень хорошо.

А. ХАНДРУЕВ: Тоже не очень хорошо, да. Укрепление любой национальной валюты, оно несет в себе и плюсы, и минусы, и это нужно понимать.

О. БЫЧКОВА: А минусы какие, например?

А. ХАНДРУЕВ: Если у вас валюта неоправданно укрепляется, то снижается конкурентоспособность, снижается экспорт, увеличивается импорт. А это чревато нарушениями платежного баланса, это может подорвать доверие инвесторов, это может вызвать бюджетные проблемы в стране.

О. БЫЧКОВА: Тут внезапно возник вопрос у одного из слушателей про Кипр. Уже забыли немножечко про Кипр. «А чему научил кого-то или должен был научить этот пример?»

А. ХАНДРУЕВ: Он научил. На примере Кипра власти ЕС, Европейский центральный банк в том числе, они дали намек на то, что имейте в виду, что мы в других странах и по отношению к другим, даже крупнейшим банкам можем провести оздоровление за счет ваших средств, средств вкладчиков.

О. БЫЧКОВА: Оздоровление любым хирургическим способом, вплоть до отрубания головы.

А. ХАНДРУЕВ: Как сделано на Кипре. Взяли фишку, провели… А сейчас почему ничего нет? Потому что они еще не отрасли. И вряд ли отрастут уже. Кто сейчас будет на Кипр деньги класть? Вряд ли кто будет класть.

О. БЫЧКОВА: А там как-то затихло, ничего не слышно.

А. ХАНДРУЕВ: Это превращается в европейское захолустье.

О. БЫЧКОВА: Наши слушатели возвращаются к криптовалютам, спрашивает dims12: «Криптовалюты или частные деньги когда-либо будут играть существенную роль в экономике и составят заметную конкуренцию обычным деньгам?»

А. ХАНДРУЕВ: Времени у нас очень мало. Я скажу, что да, составят. Этот путь будет долгий, извилистый, неоднозначный. Надо будет пройти шаги, чтобы, помимо потребностей делового оборота, пришло и определенное законодательное закрепление. Но это неизбежно рано или поздно произойдет.

О. БЫЧКОВА: Мы видели на примере евро.

А. ХАНДРУЕВ: Это другое.

О. БЫЧКОВА: Тем не менее, то, что трудно было представить, за считанные десятилетия состоялось.

А. ХАНДРУЕВ: Для меня главное то, что любая экономическая новация возникает из потребности делового оборота. И именно поэтому биткоин в конечном итоге обречен на успех.

О. БЫЧКОВА: Последний раз мы со слушателями спрашиваем вас, может быть, расколитесь за секунду до окончания эфира. Сколько будет у нас рубль или доллар стоить через полгода?

А. ХАНДРУЕВ: Невозможно сказать. Я же не Алексей Валентинович Улюкаев. Поживем – увидим.

О. БЫЧКОВА: Не раскололся Александр Хандруев, хотя наверняка прикидывал для себя, я уверена. Александр Хандруев, генеральный директор консалтинговой группы «БФИ», гость программы «Большой дозор». Спасибо вам большое.

Александр Хандруев

Источник: echo.msk.ru   

--------------------------------------------------------------------  

Александр Хандруев четко обозначил роль Банка России в падении курса рубля: "...последние несколько месяцев не понятно, какую денежную политику проводит Банк России. Он официально заявляет, что проводит политику инфляционного таргетирования, которая предполагает переход к свободному курсообразованию. Но в то же самое время объявил о введении ключевой ставки 5,5%, которая ниже, чем ставка рефинансирования, которая 8,5%. 
"Вот если Банк России, наоборот, не понизил, а повысил ключевую ставку, если бы он сократил объем рефинансирования, если бы он, действительно, не на словах, а на деле проводил политику инфляционного таргетирования, т.е. снижения инфляции, если бы он хотя бы в течение двух лет попал бы в целевой коридор по инфляции (мы же не попадаем, мы превышаем его), вот тогда можно было бы заявить о том, что мы отказываемся от сырьевых интервенций".

Что еще не ясно?

  После того, как Банк России насытил банки рублевой массой он проводит ИНТЕРВЕНЦИЮ на  миллиард долларов и вновь скупает свои же рубли. Рубли вновь в загашниках Банка России, а миллиарда долларов НЕТ.