В Граде же этом нет
человеческой мудрости.
(1 Кор., XV,, 28).
Правила читаются, посты
постятся,
а жизни во Христе – маловато…
Игумен Петр Мещеринов
Как известно, «Кромвель и английский народ воспользовались
для своей буржуазной революции языком, страстями и иллюзиями, заимствованными
из Ветхого завета». Тот же приём пытаются применить в России наши доморощенные
жулики, разыгрывая фарс на грани пристойности. Поэтому периодическим
обострениям припадков деятельности по переливанию из пустого в порожнее и осуждению классовой борьбы давно уже никто не
удивляется. Жаждет жадная толпа у престола любой власти чинов, наград, званий,
отличий, должностей, исходящих от начальства. Отсюда и поветрие: вернуть
допереворотные названия улицам! Чтобы «восстановить историческую
справедливость» и нравственность населения укрепить. Наиболее ретивые даже
вынашивают мысль переименовать богоспасаемый град Пензу в
Иерусалим-на-Пензятке.
Повопили – и восстановили историческую справедливость,
вернув Советской площади прежнее
название Соборная. Хотя могли бы и в Антисоветскую переименовать. А
вы хотели её назвать Площадь прекращения
воровства?
Повопили немного, что «куплетист» Придворов (Демьян Бедный)
никогда не бывал в городе, переименованным в его честь, (сам-то Спаситель из
него явно не вылазил), повопрошали грозно: «За что ВЦИК осчастливил жителей Спасска?!» – и
вернули старое название Спасск. И снова «по просьбе жителей». Ибо при всех
прижимах в переименователи подаются те, кто делать ничего больше не умеют, а
поруководить хочется. И сразу произошло такое укрепление нравственности, что
сибирская язва, насланная Господом из этого славного града по выданным за
взятку ветеринарным врачом подложным документам в Москву, едва не истребила
тамошних переименователей. Любопытная
разновидность современного обмена опытом. Так что, если бог и посещал Спасск,
то он его давно покинул.
Откуда же профессорско-журналистской братии, вопящей про
«историческую справедливость», знать,
что основал город Спасск всё-таки не Сын Божий, а простой мужик сиволапый Ждан,
по имени которого и было названо основанное им поселение - Ждановка. Пришёл
лапотник, распахал землю, построил дом, увеличил размеры Государства
Российского, и стал содержать всю эту припадочную ораву, не упускающая случая
проявить свою неблагодарность.
Есть такое духовное качество, как милосердие. Оно не
известно людям верующим, но тем не менее, даже матёрый безбожник не может
удержаться от слёз умиления, когда видит и слышит передачу из очередного
Благовещенска, где местная власть исхитрилась справить серебряный оклад с
драгоценными камнями лику божественного младенца. Под видом возрождение
духовности. Каково приходится в это время обычным младенцам, не обсуждается.
Только в 2005 году в РФ перешли от половинного финансирования детских домов к
полному. В сиротском значении этого слова. Потому что и в Писании сказано, что
оклады у людей должны быть разными. Как должностные, так и на образах. За что
Начальство так любит Святое Писание.
Однажды Ксюша Собчак призналась, что влиятельные люди дарили
ей бриллианты. Не в качестве взятке папаше, а ПРОСТО ТАК. Вот и Богомладенцу по
привычке тоже взятки драгоценными камнями дают.
В Пензе тем временем пытаются свергнуть Каракозова, посмевшего посягнуть на
царственную особу: «Почему до сих пор улица, которая по сущей совести была
названа в честь жандармского генерала Селиверстова, до сих пор носит имя
вольного стрелка по царям Каракозова?!!! И это в то время, когда весь мир
борется с терроризмом?»
Невдомёк несчастным, обиженным Богом, что Первотеррористом
был Спаситель. Он так и говорил: «Не мир, но меч принёс я». «Бомбистов-террористов»
почитали даже в Ветхом Завете. Когда некий Аод убил ударом кинжала в бедро
Эглона, моавийского царя, державшего народ Господень в тяжелой неволе, народ
сделал его судьей, а не подсудимым. Впрочем, это не удивительно: горластые
ребята, сменившие коммунистическую нравственность на православную, не читали ни
Маркса, ни Энгельса, ни Ленина, ни Святое писание.
Восславить же имя жандарма граждане взалкали не просто так:
он отвалил большие по тем временам средства на создание художественного
училища. Вот, видимо, и хочется намекнуть важным людям: «Мы не спрашиваем,
откуда генералы берут средства, но будем не прочь получить малую толику того,
что они взяли».
Пополняются и ряды борцов с «большевистским террором»
в лице «кровавого палача Урицкого». Причём даже то обстоятельство, что
Урицкий сам пал от руки террориста, не может смягчить их праведные сердца.
Вот и некий профессор исторических наук взалкал душевности и
покоя, которые он обнаружил в допереворотной России. Жаль, что эти качества
остались не замеченными современниками. Не читал, надо полагать, профессор
допереворотных «Пензенских губернских ведомостей». Что ни день, то кражи,
грабежи, пьяная поножовщина и, для разнообразия, тиф, холера, дизентерия.
Не читал профессор и Горького, которого собирается
упразднить с Большого чертежа богоспасаемого града, а также великого историка
Ключевского. В их трудах мало восторга от современной им России. А почитал бы,
узнал, почему так много было пьяниц и самоубийц на Руси.
У Горького на этот счёт песенка приводится:
Один нищий вывесил
онучи сушить,
А другой нищий онучи
украл.
Ой, скушно мне!
Ой, грустно мне!
И о состоянии культуры в богоспасаемом граде Пензе сто лет
назад среди богоспасаемых названий улиц тоже можно было бы представление иметь.
Вспомним хотя бы заседание, на котором председательствовал сам губернатор
Петкевич. Начальники мужских и женских учебных заведений как раз вопросы
поднятия нравственного уровня молодежи и обсуждали. Ни один храм еще не был
снесен и взорван, а нравственность уже отсутствовала. И, как и ныне, ничего,
кроме «административных мер», придумать не смогли: запретить учащимся посещение
заведений, «пребывание в которых не может не отразиться гибельно на
нравственности молодежи» – домов терпимости, кинематографа, когда там
показывают нечто пикантное, кафе-шантанов, пивных, цирка, когда в нем
проводятся соревнования по борьбе. Порешили также брать подписку с владельцев
злачных мест о недопущении в них молодежи, и потребовали полностью запретить
«соблазнительные издания». Как видите, ничего не ново под Луной!
Ставилась и задача «вести упорную борьбу с уличным
сквернословием, письменным и устным», царившим на улицах Рождественской,
Никольской и прочих Благовещенских и Спасских, мешая душевному спокойствию
тогдашних профессоров истории..
***
Император Александр Третий страшно не любил слово
«неурожай», а потому приказал заменить его словом «недород». В том числе и
недород умственных способностей. Люди старшего поколения помнят, что зуд
переименований охватывает наших чиновников не в первый раз. Помните призывы
«Животноводство – ударный фронт!», соревнования на лучшего дояра и почин «Всем
классом остаемся в деревне»? Когда не получилось таким образом затащить
молодежь коров доить, осенила какого-то умника мыслишка переименовать, скажем,
скотника в «оператора мануального инструмента». И тут же почин охватил всю
страну, включая тяжелую и легкую промышленность. А молодежь всё не шла к
корове, поскольку лопату как ни называй, а придется ей навоз чистить за
неимением других средств механизации. И мешки с кормом на хребте таскать.
Между тем выход был: закупить хороших коров, которые 10
тысяч литров молока дают в год против тогдашних 2,5. Одно это позволило бы
сократить их численность в четыре раза, а вместе с ними и численность доярок и
скотников. И всем бы, и дояркам и коровам, хватило кормов и приличной зарплаты.
А если ещё механизировать уборку навоза и прочее, то численность
работающих сократилась бы в четыре раза, т.е. 2-3 работника обслуживали бы
несколько сот коров. Но ведь это какой же объем работы начальству выпадет?
Глотку-то драть проще.
Вот так и дошли: начальнички до заслуженной пенсии, а страна
до ручки. Кто из начальствующих был помоложе, снова занялся переименованиями.
Прежде всего, переименовал себя в демократа. И теперь молокозаводам
выгоднее молоко в Чехии закупать, а не у своих селян. Сколько не переливай из
пустого в порожнее, молока от этого больше не станет.
***
Но вернемся к тем временам, о которых с таким благоговением
вспоминает наш профессор, когда наши стогны носили благопристойные названия Спасская,
Садовая (ныне, к сожалению, Лермонтова, хотя этот, с позволения сказать, пиит
был богохульником хуже всякого
большевика) и тому подобные.
Вот что говорил в те времена сын надворного советника
Владимир Короленко: «В начале шестидесятых годов великая реформа всколыхнула
всю жизнь, но волна обновления скоро начала отступать. То, что должно
было пасть, не упало окончательно, то, что должно было возникнуть, не возникло
вполне. Жизнь повисла на мертвой точке, и эта неопределенность кидала тень на
общее настроение». Ну, прямо как теперь!
Общее настроение состояло в том, что передовая часть
общества была недовольна половинчатостью преобразований. «Если бы было
понято в свое время это трагическое противоречие, этот голос простейшей правды,
требовавшей хотя бы постепенного, но твердого дальнейшего обновления жизни, то
царствование Александра II закончилось бы тем, чем началось и могло бы стать
одним из славнейших в истории. Но для этого нужен был более крупный ум и
характер, которого у Александра II не было. И вот почему, начав великим
призывом своего народа к свободе, он закончил комически жалкими наставлениями
«с высоты престола»: «Домовладельцы, смотрите за своими дворниками». С другой
стороны, и дворникам, в свою очередь, предписывалось приглядывать за
домовладельцами. В летописях города
имеется некий содержатель постоялого двора Бахмутов посаженный за непредоставление паспортов
своих жильцов.
«Благонамеренность в конце концов победила в официальной
России, и роковым образом с ней воскресали дореформенные нравы, взяточничество
и хищение. Элементарная честность становится «неблагонадежной». Ну, прямо как
сегодня! Вас ещё удивляет, что нонче всё больше при входе в госучреждение,
прежде чем взятку дать, паспорт
предъявлять надо?
Впрочем, Короленко рассказал и о том, как становятся
богатыми жандармские полковники. Попав в ссылку в холодные края, он встретил
там ходатая по сельским делам, защищавшего мужиков против помещиков.. В двух
судебных инстанциях выиграл он дело у богатейшего помещика губернии,
нанимавшего лучших адвокатов, потому что сенатские указы и законы не хуже их
знал, и все эти законы и указы были на стороне мужиков. И вот чем кончилось
дело, в выражениях самого ходатая:
- Жандармский
полковник – вот кто погубил меня, милостивый государь! Приехали,
ворвались, обшарили все… забрали все документы.
Такое и теперь не в диковинку-с! Ну, а самого ходатая,
защитника мужиков, отправили по этапу на Север «в административном порядке».
После чего, естественно, несколько сел и деревень, судившихся с помещиком,
тяжбу проиграли, а помещик с жандармским полковником озолотились. Вам этот
рассказ, господа, ничего не напоминает?
***
Итак, общество было недовольно. «Самодержавие это
чувствовало. Бороться приходилось с настроением, разлитым в воздухе, а наша
власть гонялась за отдельными проявлениями и привыкла стрелять по воробьям из
пушек. Сами законы она стала приспосабливать к этой пальбе. Видя, что суд
все-таки не так легко подчинить временным надобностям устрашения всего общества
и что он не может стать достаточно гибким орудием борьбы не с поступками, а с
настроением, - власти выработали более послушный механизм. Несколькими краткими
законами в порядке верховного управления был создан или значительно расширен
механизм так называемого «административного порядка». Эти краткие акты
верховной власти можно было бы назвать «законами о беззакониями». Они вскоре
получили вдобавок самое распространенное толкование, и с ними царствование
Александра II, «творца судебных уставов», вступало на путь азиатского произвола
во всем, что хоть отдаленно касалось политических мотивов». Проще говоря,
начались судебные и внесудебные расправы. Не будем проводить параллель с нашими
славными временами. Потому что она может закончиться перпендикуляром.
Оснований для этого не было никаких: «У революционной
интеллигенции и у народа не было ни общего языка, ни взаимного понимания. Но,
как всегда царское правительство перепугалось насмерть. Тревога пошла по всей
России: хватали направо и налево заподозренных в сочувствии и
неблагонадежности, свозили их в Петербург и держали в доме предварительного
заключения или в Петропавловской крепости по три и по четыре года. Во время
суда обвинитель Желеховский сказал с идиотской откровенностью, что громадное
большинство подсудимых посажены на скамью подсудимых только «для фона», на
котором должны выступать фигуры главных злоумышленников. И действительно, по
приговору суда некоторые из этих молодых людей и девушек были приговорены на
один-два месяца, после того как «для фона» просидели по четыре года». Это был
знаменитый процесс 193-х.
Хватали вообще всех подряд, «не стесняясь ни званием, ни
состоянием подозреваемых лиц». В клоповнике можно было встретить
помещиков, гофмаршалов петербургской биржи и т.д.. Бывало, 70-летние старики
сиживали рядом с грудными детьми. Один старик сидел за подозрительное
знакомство. Этим подозрительным знакомым был его сын, который тоже сел за
подозрительное знакомство. Замести могли за очки, высокие сапоги, плед, длинные
волосы (неча хиповать!) Надел высокие сапоги – топай в них по Владимирке,
изменник! В шотландский плед завернулся перед всем честным народом,
английских свобод взалкал? В Архангельской губернии он тебе очень пригодится,
предатель!
Бывают времена, когда даже самые мирные собиратели открыток,
спичечных коробков и народных преданий становятся общественно опасными, делая
шаг от открытки в «крытку».
Так что не удивляйтесь, родимые, ежели вдруг начинается
какая-нибудь охота за «неформалами» Они ж не по форме одеты – значит,
бунтовщики. Сегодня волосы красят, а завтра начнут вопросы задавать крамольные,
а как на них ответишь?
***
Нынешние профессора и борцы за переименование улиц, видимо,
несколько подзабыли, что в славные годы генеральствования г-на Селиверстова
подозрительно многие честные люди были сплошь сторонниками Белинского,
Чернышевского, Добролюбова. И. Аксаков писал отцу: если нужно в провинции найти
честного человека, «способного сострадать несчастиям угнетенных, честного
доктора, честного следователя», то его следует искать среди поклонников
Белинского, который, как и Спаситель, всё больше к душе обращался, а не
поклонялся камням, доскам и обветшалым предрассудкам»... Впрочем, в наших
краях есть не только улица и зелёный пятачок имени Белинского, но и даже целый
город, названный в честь него. Какое раздолье для переименовательства!
Срочно вернуть старые названия улиц Пензы! Прежде всего, те,
которые были названы в честь «могущественных
людей, проведших свою жизнь в том заколдованном кругу преступлений, который
глупцы именуют политикой, государственным переворотом, искусством править».
(Вольтер). Это Адлерберговская,
Вигелевская, Сперанская
и непременно Панчулидзевская (Ныне Ухтомского)!
Это какого такого
Ухтомского? Уж не того ли, который против царя на своём паровозе бунтовал? А
губернатор Панчулидзе являлся опорой законной власти, ибо был вор, каких и в
царской России поискать. Кстати, тут,
как на грех, председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко признала, что за
20 лет Великих Потрясений борцы с Великими Потрясениями вывезли из России
более одного триллиона долларов…
К сожалению, иной раз и царские губернаторы становятся
зеркалом русской смуты. Тот же Александр Васильевич Адельберг заклинал демона пугачёвщины: «Пора направить
избыток энергии русского народа в правильное русло!» Или в переводе с
чиновничьего языка на более понятный: «Что делать с озверением и одичанием
населения?» При этом каждый из них, согласно тогдашней печати, в отдельности хороший! «Много благородных
черт». Но это благородство «подавленно в условиях, в которых приходится существовать».
А это «духовно узкие интересы семейных дрязг»,
«скученность», «безобразная действительность бытового характера», в
которой «жизнь становится тяжким подвигом», который не возможен без «почти
поголовного пьянства». Больше всего народ волнует вопрос «Как бы разбогатеть и
выбиться из нужды?» (1914). Поскольку «первый на селе работник живет бедно». С
отчаянья начали искать клады, которые появляются в полдень и в полночь в образе
чёрного монаха или чёрного животного. По ошибке пришибли одного
священнослужителя в Чембарском (ныне Белинском) уезде. Любопытно узнать, его в
новомученики произвели?
Возьмём для примера статью «Санитарное состояние фабрик и
заводов в Нижнеломовском уезде», в которой речь санитарное состояние спичечных
фабрик Е.М. Перемышлиной и Ф.С. Камендровского и кожевенного завода Ермолаева.
Проверку проводил санитарный врач Н.Н. Курочкин. Его вывод: «…все вышеуказанные
предприятия не отвечают элементарным санитарным нормам. На территориях
предприятий непролазная грязь, а внутри зданий пыль, духота и зловонье...». («Пензенские Ведомости», 1914. № 104). Из-за
чего возникает «озлобление», следствием которого становятся «беспричинные
убийства».
Что же предлагают излюбленные люди Государства Российского
для предотвращения очередной крестьянской войны? «Устройство певческих кружков», чтобы внести
«хоть немного красоты, искусства» в потёмки российской действительности.
Вслушайтесь в эти манящие богоспасаемые названия! Глухая, (Слепой почему-то не было) Зады
Инвалидной, Зады Подгорной, - эти названия особенно привлекут профессоров,
которые ничего не умеют, кроме повторения сказанного по московскому вещанию -
сама Инвалидная, (можно даже назвать улицей Инвалидов умственного труда), Козье
Болото, Лягушовка, Мешок, Попова Гора, Поповка. А главное – Дворянская и Графовская!
В честь новых господ.
Как же выглядели богоспасаемые улицы Митрофановская, Монастырская
Боголюбовский порядок Мироносицкий
порядок? По наблюдениям печати, «калильные
фонари имеются». Ими освещается «пензенская жирная, чернозёмная,
всепроникающая, беспощадная, обильная микробами пыль». Половина населения не
могла пользоваться даже водопроводом, половина из 63 вёрст улиц не были
замощены. «Клоака», - делает вывод
издание. Из которой только и остаётся, что
«бежать без оглядки», напевая песенку: «Горе мыкали мы прежде, горе
мыкаем теперь».
Только бежать-то некуда. Три сестры всё мечтали
удрать в Москву. А там "на улице ветер проститутки мерзнут, люди голодают…
в России жить трудно, холодно, мерзко", - яркими красками изображает
процветание России А. Блок. А сегодня в России жить не трудно? Особенно после того, как те, кто обещали повысить
качество жизни, создали себе за высоченными заборами личный райский садик, а
другим только непрерывно повышают цены.
Больше всего грабежей случалось на улице Предтеченской. А в
окрестностях Поповки в бане Ивановского у мещан А. и Б. украли подштанники
соответственно за 13 и 10 рублей. Вы спросите, почему цена разная? Так одни уже
одёваные.
Так что желающим снискать блаженства коммунистам-расстригам
и беспартийным богослужителям, желающим снискать небесное и земное блаженство посредством соборостроительства и
возвращения православных названий улиц и площадей, можно напомнить мысль
Спинозы: «Блаженство - не награда за добродетель, но сама добродетель».
Евгений Пырков
Комментариев нет:
Отправить комментарий