Римлянки не расстаются
с Платоновым сочинением
"Государство",
так как в нем он проповедует общность жен.
Эпиктет
У англичан имеется странная пословица: «Пусти свой хлеб по
реке – и он вернётся к тебе с маслом».
Примерно в духе этой пословицы выступил писатель Быков, потребовавший от
мужей не токмо не препятствовать изменам своих жён, но и радоваться этому:
мол, пусти свою жену по рукам -- и
поможешь стране обрести, наконец, политическую
свободу!. Только когда муж будет с восторгом выслушивать рассказы жены о её
похождениях на стороне (не на стороне большевиков или здравого смысла,
разумеется) страна станет свободной! Иначе не получится. Как заявляет Быков: «Я
никогда не ставил своей задачей влиять на мнение россиян. Я ставлю себе задачу
напоминать людям, что есть абсолютные ценности, а дальше они пусть думают
сами».
Кто сказал: «Моча в голову ударила»?! Изыди отсель, и не
появляйся более, мерзкий отсталый старикашка!
Как видим, в очередной раз «литература напирает на
необходимость пересмотра брачных законов и справедливо указывает, что причина
всё более и более укореняющегося внебрачного сожительства лежат в несомненной
несостоятельности брачных законов…». (Лесков).
Тем не менее, Заявление несколько странное. Если не сказать
больше. Хотя, чему тут удивляться? Ведь писатель Быков большую часть своей
жизни протрубил в «Собеседнике», приложении к «Комсомольской правде», той
самой, которая долгие годы обильно поливала удобрением всех бунтовщиков вообще
именно потому что, «всякая революция озабоченно увязывается с
женщиной-«эмансипэ» и вообще стремится к многожёнству. Это не могло не
сказаться на его душевном здоровье. Вот бедолага и решил, что устремляться надо, оказывается, к
многомужеству.
Из всего потока помоев, мутного, словно талая вода со
скотного двора по весне, хлынувшего на смутьянов-переворотчиков, возьмем для
примера статейку И.Вирабова "Вскрытие показало, что Базаров жив".
/"КП" 25 июня 1991/. Она не столько ниспровергает мировоззрение
г.Писарева – ибо это дело хлопотное и трудоемкое – сколько пытается опоругати и
изтребити самого г.Писарева.
Сочинитель привычно,
словно коллеге под платье на дружеской вечеринке по случаю Дня православной
печати, запускает грязные лапы в частную жизнь г-д Писарева, Добролюбова и
Шелгунова, чтобы выяснить, наконец, как у этих выдающихся людей обстояли дела с
женщинами. Ибо этот вопрос приобрел у нашей славной газеты в последнее время
какой-то болезненный характер. И началось такое пристальное заглядывание во все
щели, какое не каждый женский врач проявляет. При этом самые мелкие
"доказательства" выворачивались наизнанку, словно борзописец при
исполнении барской воли. И все это с повизгиванием и похрюкиванием. От упоения.
"Любопытно одно: кумиры своего времени, эти мыслители
никогда не были кумирами женщин. Ну не получилось!» – заявляет никогда не
бывший ни кумиром своего времени, ни кумиром женщин г.Вирабов с бестрепетностью врача, привыкшего резать и
правду, и матку..
Явно не является кумиром и г.Быков. он и сам не скрывает,
что его жена не красавица. Зато «отлично
пишущая (искал такую двадцать семь лет, насилу нашёл, тут же набросился и
женился — теперь пыль сдуваю, лишь бы сочиняла. С остальными со скуки
помрёшь)» Ну, надо кому-то и на умных жениться… Тем более, что «миловидность
обманчива и красота суетна». Лишний раз
подтверждается мысль Гельвеция: "Мы вынуждены хвалить то, что имеем, и
презирать то, чего не имеем". ("Об уме").
Поскольку женушка тоже вступала в брак явно не по любви к
ожиревшему супругу, а непрерывно заставлять её сочинять невозможно, приходится
смириться с изменами жены. И даже придать им общественно значимый смысл. Прав
был старик Аристотель:
«Развратник – не тот, кто соблазняет свободных женщин
больше, чем следует».
Но почему, позвольте спросить, сочинитель из КП пришел к
такому печальному выводу? Оказывается, «Писарев томился около своей двоюродной
сестры и без толку. Добролюбов завидовал вниманию, которое на его глазах
отдавала любимая им девушка ничтожному офицеру, едва знавшему о существовании
писателя Тургенева». «Не более удачлив был Шелгунов. По замечанию В.Розанова, -
продолжает негодовать подглядывающий – «решительно женщины ничего не
чувствовали к ним, т.е. они не чувствовали того неудержимого влечения, которое
покоряет женщину чертам ярко выраженной мужской породы. В то же время именно
этих людей мы наблюдаем хлопотунами около «женского вопроса».
Вы думаете, что к гг. Быкову и Вирабову женщины испытывают
большее влечение?
Тем не менее, «Комсомолка» плавно развивает положение об
отсутствии ярко выраженной мужской породы как двигателе русской смуты. В том
числе и той, которая в головах у всевозможных писак. А уж там рукой подать до
вывода, неожиданного, словно смерть борзописца, которому на голову упал
нетрезвый водопроводчик: половой переворот, с которым «КП» боролась упорнее,
чем царская охранка с народниками, спас бы немытую Россию от переворота
общественного.
Господин же Быков уверен в обратном: беспорядочные половые
связи порвут цепи и ниспровергнут царящую несвободу. Хотя, возможно, срубив
хрустов во время выдвижения Ксюши Собчак в президенты, он просто не может
остановиться и продолжает воспевать её порочные наклонности.
Отметим мимоходом, что времена все-таки меняются. Как бы то
ни было, мы должны признать, что г.Вирабов не зря учился в Высшей комсомольской
школе на верного ленинца – его умению отыскать решающее звено в сложных
общественных явлениях можно только позавидовать. Распространители сплетен
прошлого века обвиняли народников в попытке ввести многоженство под видом «женского
вопроса», а их потомки, нынешние
собиратели сплетен, скорбят и кротко вздыхают, что «многоженство» как-то
само-собой не ввелось на Руси, избавив ее от всяческих бед, включая и появление
самой «Комсомолки», и сохранив самодержавие и крепостное право, основу
процветания страны. Беспорядки на улицах должны быть подавлены беспорядочными
половыми связями в духе американизированной КП, боровшейся «семьдесят последних
лет» с «их нравами» с таким остервенением, что это выдало борцам на мозги, и они начали думать, что
процветание – это итог половой свободы, а не необходимости работать головой. А
может, хозяин, которому прислуживали в начале 90-х половые пера, подцепил
американскую любовь вместе с чикагской моделью развития народного хозяйства. Но
в итоге вместо скачка в развитии производства имеет место скачок роста
болезней, передающихся половым путем.
Нехорошим народникам противопоставляется светлый образ
охранителя и славянолюба К.Аксакова, который «кротко вздыхал когда-то»: «Хлопочем
мы о жизни общественной … А жизнь семейная часто у нас забыта или пренебреженна».
Уже не пренебреженна! А слита с общественной. Правда,
несколько своеобразным способом.
Вообще-то семейные ценности в духе Аксакова исключают все
половые перевороты в духе американизированной «Комсомолки». Тут что-нибудь одно:
сидеть вокруг семейного очага для его укрепления или гулять по всем трем,
разжигая, словно во время странствий по Чукотке, очаг во время каждого привала
в новом месте, чтобы дать отдохнуть собакам и справить собачью свадьбу. До чего
непоследовательный народ! Не успев одеть шлепанцы семейного уюта, тут же кричат
извозчику вместе с бунтовщиком Полежаевым:
Пошел на Сретенку – к б. . . .м!.
Впрочем, нынче и на Сретенку ходить не надо – у сослуживцев
жён хватает.
И воскликнула «Комсомолка»: «Мы, пойдем другим путем!» Потому, что проторенные, словно влагалище
Дашки Золотой Титьки, пути ее сотрудников не привлекают. И сотрудниц тоже. А
что вы хотите, если вокруг мужчины, трепещущие от восторга только при получении
очередного начальственного указания. «Не о таком трепете мечтают
женщины», --- признаётся Ольга Бакушинская, которая «ничего не понимает в
любви», где нет крайностей, мужской и женской. В КП она долго не задержалась.
Бедняжка почему-то считает, что виной всему нехорошие
писатели: «Начитаешься - всякая охота
поднимать рождаемость пропадёт. И вообще ничего уже больше никогда не
поднимется». (Бедняжка, чувствуется, уже пыталась поднять этот вопрос перед
собратьями по перу, но выяснилось лишь то, что у них поднимается только гнев против
неугодных барину; так что впору их отпевать на партсобрании: «Вы жертвою пали в
борьбе роковой». В любви беззаветной к руководящим должностям).
Хотя вся вина писателей заключается лишь в том, что они
слишком уж буквально воспринимают указания КП. У бедной девушки вызывают
отвращение выражения вроде «эрекция мысли». Хотя это всего лишь понятие,
описывающее рабочее состояние борзописца из КП, такое же, как «возбуждённое
поле» в электронике.
Хотя речь шла, как указывал Писарев, « о самостоятельности
женщины, как человеческой личности,
имеющей право на всестороннее развитие и на участие в умственной жизни
человечества».
Такова жизнь
Такова природа женщин:
даже заполучив в мужья самого
бога любви, они все равно желают другого
мужчину.
«Жизнь Вихрамы»
Буддистский трактат
второго века
Да-с, господа, прошли те времена,
когда Добролюбов возмущался
неравноправием женщин: «Невеста, выходя замуж, знает, что будет уже не первым
предметом ласк своего мужа… Но боже мой! Если жених узнает то же самое о своей
невесте! Какой шум подымется! Она навеки опозорена». К чести господ из КП, они
воплотили заветы великого критика в жизнь еще до того, как принялись его
ниспровергать и оплёвывать. Теперь сотрудник КП, вдевая кольцо в нос сестре по
перу, знает, что возмущаться нет смысла: он у неё не первый предмет ласк. И что
ещё печальнее – не последний. Тут как в международных соревнованиях: стоит
смириться с тем, что ты не первый, как тут же оказывается, что ты уже и не
второй. Поэтому всё происходит без шума, словно при стрельбе с глушителем.
Теперь нетути такого безобразия, что «мужчина хвастается своей победой,
а бедная девушка должна скрывать свой стыд» (Добролюбов). Ныне девушка
предъявляет свой стыд, словно пропуск при входе в родную редакцию – в
развёрнутом виде, подробно рассказывая, как её мочалили от Калининграда до
Чукотки все, у кого было хоть немного свободного времени в нетрезвом виде, от
нанайских мальчиков до грузинских старцев, а сидящий рядом муж предпочитает
кропать статейку об отношениях гг.Писарева и Добролюбова с женщинами, нежели
слушать, насколько его предшественники были изощрёнными в постели. И
помалкивает. ОТ восторга. Поскольку молчание – знак согласия. С тем, что есть
время собирать камни и есть время бросать их в неверных жён. Угадайте, какое
время мы сейчас переживаем.
Это ж только отсталый король Германарих мог приказать привязать за
супружескую измену первую русскую
женщину, имя которой стало известно благодаря этому потомкам, к хвосту такого
же дикого коня. Слава тебе, Сунильда, первой вставшая на путь борьбы за права
женщин! Иван Грозный, «познав ея недевственну», утопил жену в проруби вместе с
санями, упряжью и совсем уж ни в чём не повинной кобылой. Или она тоже
оказалась не девственной?
Конечно, ребята из столь продвинутого – хотя и не по пути
добродетели – издания лучше знают, что следует сообщать читателям, а что нет;
но почему бы и не рассказать читателям, что делает, к примеру, редактор КП, застав жену, обрабатываемую в постели с равнодушием долбежного станка
грузчиком из соседнего продовольственного? Можно только догадываться, что
ничего особенного. Уж слишком часто после того, как закончился визг « выдержим
ли испытание сытостью?», повторяется вопрос, задаваемый с упорством мужика в
будёновке с плаката времён гражданской войны:
а ты сумеешь сказать: «Вы тут заканчивайте, а я пойду кофейку заварю»?
Есть что-то болезненное в этих мужчинах, озабоченных отысканием чужой
болезненности, чтобы вдоволь понаблюдать за оной.
.
Оплевав создателей новых отношений между мужчиной и
женщиной, оплёвыватели тут же принялись создавать новые отношения между
мужчиной и женщиной. Если во времена
каменной пещеры обобществление собственности и женщин было огромным шагом
вперёд на длительном, скользком и извилистом пути от обезьяны к человеку, то
ныне очередное обобществление женского населения является, скорее, бегом на
месте.
Сами того не подозревая, шустрые ребята воплотили в жизнь
завет большевички А.М.Коллонтай, первого в мире женщины-посла и первого посла
Советской России в Швеции: «Прежде всего, общество должно научиться признавать
все форма брачного общения, какие бы непривычные контуры они ни имели, при двух
условиях: чтобы они не наносили ущерба расе и не определялись гнетом
экономического фактора».
Правда, прожженные, словно скатерть в общежитии совхоза им.
«Комсомольской правды», бабёнки из КП дают советы остальному женскому сонмищу,
как обмануть мужа так, чтобы он ничего не унюхал. Как в прямом смысле, так и в
переносном. Но почему-то не говорят, что им удалось эти приёмчики испытать на
себе, как они имеют обыкновение делать при посещении домов терпимости или
площадок для съёмок порнухи, куда одна из новобрачных сего почтенного издания
отправилась прямо в брачную ночь. Надо полагать, чтобы доставить удовольствие
мужу – наглядный пример того, к чему приводит злоупотребление порнухой. И Главному, потому что ему тоже приятно, что
не ему одному жена изменяет. Это, пожалуй, единственный в наше время случай,
когда журналист меняет профессию. Хотя в данном случае уместнее было бы
говорить о совмещении.
Господа либералы
настойчиво хотят уверить читателей, что сплетни о мандатах на
обобществленных женщин – это сущая правда. Только зачем они нужны, если, как
показывает пример самой КП, всё можно сделать и без бюрократической волокиты?
Между
прочим, когда этих ребят спрашивают, почему они всё про ЭТО пишут, хотя в мире
полным-полно других вопросов, ребята ответствуют: "Этого хотят наши
читатели". Но читатели хотят знать,
к примеру, раз уж КП сообщает время от времени о бракосочетаниях своих
сотрудниц, удалось ли им в брачную ночь превзойти супружеский подвиг
Валерии - той, которая Мессалина,
поскольку пускать жён по рукам не сегодня начали - каким по счёту был у неё муж и был ли вообще?
Кстати, Валерия в переводе на русский означает Здоровая. Но при таком
нездоровом образе жизни здоровья
Здоровой хватило только на 25 лет.
Да и
сами мужья, уезжая по служебным делам, если и заклинают: «Жди меня», то вовсе
не имеют в виду: «Храни мне верность». Которую им и в голову не приходит
обеспечивать по способу немецких рыцарей, поскольку бывают времена, когда
газеты воспевают верность жён, а бывают – половую свободу. Причём как
осознанную необходимость мужей с ней примириться. Люди настолько привыкли
стремиться к безделью – не зря же они Обломова воспели, – что были бы просто
рады понаблюдать, как за них обрабатывает и эту ниву кто-то другой, привыкший
под руководством КП работать за себя и за того парня. Под кличем «Ни одного
отстающего рядом!».
Отметим, что пастыри наши все время совершают одну и ту же
ошибку: вместо повышения производительности труда норовят увеличить число
занятых в производстве. Признав правильность мысли Добролюбова о «нелепости
натянутой добродетели», (натянутой, разумеется, не в КПовском смысле), они,
забыв, что возможна еще и ненатянутая добродетель (не говоря уже о
цельнотянутой), перешли сразу к пороку. А с учётом нынешнего
внутриполитического положения в стране можно предположить, что Обломовы из КП
предпочтут увидеть своих жён умирающими
под десятью мужиками сразу, нежели на баррикадах борьбы за счастье
человечества. (Напомним, что такого итога Рахметов не смог достичь даже
лежанием на гвоздях). Что ж, это их жизнь, их жёны, их право. Ведь собаки-самки
из КП (чаще, впрочем, их называют одним словом) охраняют тот же общественный
строй, что и собаки-самцы. А сам общественный строй прекрасно определяется теми
способами, которыми его охраняют. Не удивительно, что слово «порядочность» тут
применяется только в смысле содержания сотрудницами в порядке своих приманок. Зато мы имеем лишнее подтверждение мысли г.
Вирабова-Быкова, что стремление изменить общество – признак расстройства, а
изменять мужу – душевного, общественного и всякого прочего здоровья. Особенно
если измена происходит прямо на глазах у мужа.
Совсем ещё молодой шеф-редактор московского выпуска КП щедро
делился с собратьями из захолустья данными о внутренней жизни своего издания.
Не ответил он только на два вопроса: какая у него зарплата, и сколько раз в
неделю изменяет ему жена?
Кстати, пока некий римский император был завален горами государственных дел,
его юная супруга добровольно удовлетворяла в близлежащем доме терпимости
«половую нужду» «вынужденно бродячего» римского населения. Брала по-божецки, но
всё до последней копейки, ибо никто так не скуп на ласки мужьям и деньги, как
жёны преуспевающих карьеристов. Ибо «Время
римских цезарей имеет много сходства с нашим». (Гегель).
Как видим, аристократы, которых подчас, как совершенно верно
выразился незабвенный Лёлик, очень
трудно отличить от дегенератов, начали пускать жён по рукам не сегодня.
Император задолго до появления КП начал воплощать в жизнь один из заветов
Аристотеля: имущество у людей должно быть частным, а пользоваться им следует
совместно. Причём именно наиболее последовательные
сторонники частной собственности во все времена являются и наиболее
последовательными сторонниками общности жён, воспевая вместо чистой любви
чистую прибыль. А начальство воспринимает данное профзаболевание как
самопожертвование и продвигает по службе.
Отметим, на то, что «коммунизм жен» уже существует,
указывала ещё Иннеса Арман в письме к Ленину ДО прихода большевиков к власти.
Она считала, что он исчезнет вместе с капитализмом. И, добавим от себя, вместе
с капитализмом снова появится. Кстати, в отличие от гг. из КП госпожа Арман отрицала
возможность обобществления женщин наравне с курями. Но она ничего не говорила
об обобществлении мужчин.
Но что ни говори, жизнь очень заковыриста. В ней «коммунизм
жён», а также коммунизм мужей» возможны
только в качестве основного признака гниения и упадка капитализма.
Евгений Пырков
Комментариев нет:
Отправить комментарий