Воюющие «марксисты» и «революционные» олигархи[1]

 Актуальный архив 

 Сегодня несколько поутихла полемика по поводу судебного процесса по делу известного олигарха Ходорковского, и можно было бы оставить все произошедшее на суд истории, однако стоит еще раз вернуться к этой полемике, чтобы оценить противоборствующие стороны, открывшие свои карты, именно в полемике по этому нашумевшему делу.

Особо стоит обратить внимание, на полемику двух «марксистов», тем более что о либеральных демократах уже сказано довольно много. На действующего в рядах КПРФ – Александра Фролова, выступающего против другого бывшего «марксиста», а теперь ярого сторонника существующей власти и просвещенного авторитаризма - Леонида Радзиховского. Стоит обратить внимание, так как в данном случае мы воочию наблюдаем, обострение неизбежной борьбы двух клонов КПСС, за право идеологического господства. И это вполне естественно, что бывшие члены КПСС, называющие себя «марксистами», расколовшись на два лагеря, начали «колотить» друг друга.

Члены КПРФ, исполняющие роль системной оппозиции, теперь нападают на «марксистов» ставших капиталистами и олигархами. Правда, нападают не как на противников, не как на непримиримых врагов, а как на слегка заблудших друзей, которых хотят малость пожурить, за их неправильные увлечения.   Поэтому-то Фролов, в самом начале своей статьи «Вехи №2», опубликованной в «Советской России» №113 (12726), четверг, 25 августа 2005 года, и указывает, что он хорошо помнит Леню Радзиховского, который тогда занимался психологией и слыл знатоком марксизма. Видимо намекая, что нехорошо изменять своим убеждениям. Вот только были ли у Радзиховского убеждения? Стоял ли он на позициях марксизма, или только слыл знатоком марксизма, и кормился за счет этого – Фролов не говорит. Вместо него это говорит история превращений Радзиховского.

Поэтому и о Ходорковском Фролов говорит не как о хищном олигархе, ограбившим сотни тысяч российских граждан, а так же, надувшим, в сговоре с чиновниками, российское государство, а как об умном, продвинутом человеке, предложившим правильные идеи. «Михаил Ходорковский никогда не был твердолоб, пребывание в камерах «Матросской Тишины», где до него, может быть, сидели члены ГКЧП, сделало его еще и понятливым».

Критикуя Радзиховского, Фролов не может сказать ему: что это ты, товарищ Радзиховский, вчера был приверженцем марксизма, вчера кормился из рук советской бюрократии и проповедовал «марксизм», а сегодня являешься сторонником примитивной теории просвещенного авторитаризма и находишься на посылках у олигархов? Не может, так как кпээсэсовские «марксисты», как худшие представители вышеуказанного течения, абсолютно разучились говорить нормальным человеческим языком, и свои аргументы выстраивают в виде цитат классиков, а для этого им обязательно нужно подтянуть оппонента под какого-нибудь деятеля критикуемого, в свое время, классиками марксизма. Поэтому Фролов сначала сравнивает Радзиховского с Петром Струве, а затем приводит разгромную ленинскую цитату, об этом деятеле, как о буржуазном объективисте. «Объективист говорит о необходимости данного исторического процесса; материалист констатирует с точностью данную общественно-экономическую формацию и порождаемые ею антагонистические отношения. Объективист, доказывая необходимость данного ряда фактов, всегда рискует сбиться на точку зрения апологета этих фактов; материалист вскрывает классовые противоречия и тем самым определяет свою точку зрения». 

Приводя цитату Ленина, Фролов не видит, что этой же цитатой побивает и самого себя, так как в свой статье не вскрывает антагонистические противоречия данной эпохи, данной экономической формации, не показывает классовых противоречий, и даже не приводит ряда фактов, а просто фантазирует. Фантазирует, разбирая доводы Радзиховского, по поводу безальтернативности путинского режима, где у него с критикуемым, между прочим,   даже Бог один – Ветхозаветный Яхве, попутно указав на серость и заурядность Путина. При этом Фролов не доказывает - в чем же состоит и проявляется серость и заурядность Путина, а предлагает признать это как общепризнанный факт. И не просто не доказывает, но и боится сказать это своими словами, приводя мнение критикуемого им Радзиховского. «Он (Радзиховский) не отрицает, что его герой сер и зауряден…».

Это сочетание страха и желание выглядеть революционным борцом, хотя бы в своих глазах, (неотъемлемое свойство «марксиста» кпээсэсовского толка) проходит красной нитью через всю статью автора. Что ярко проявляется и во фроловском анализе феномена путинского "избрания". Где автор, опять же, не раскрывает заявленную тему, а пытается объяснить данный факт историческими аналогиями и высказываниями Маркса по поводу Луи Бонапарта ставшего, в свое время, французским императором Наполеоном III. Но и выстраиваемые исторические параллели Фролова рушатся, как карточные домики, когда он пытается делать сравнения с Россией. «Классовая борьба во Франции в средине ХIХ века привела к взаимному обессиливанию основных классов буржуазного общества – буржуазии и пролетариата. В результате бюрократический аппарат исполнительной власти обрел самостоятельность – настолько широкую и безраздельную, что мог поставить во главе государства мелкого авантюриста. Так и в сегодняшней России, - продолжает свое мифотворчество Фролов, - классы пока бессильны, но не вследствие борьбы, а по другой причине. Прежняя социально-классовая структура разрушена, а новая только еще формируется».

Такой «научный» подход демонстрирует нам Александр Фролов. Когда дело доходит до того, чтобы сделать анализ современного общества Фролов начинает говорить загадками, (по другой причине) которые мы должны отгадывать сами. Нам же предстоит отгадать и то, какая была прежняя социально-классовая структура, и какая формируется. Вот только зачем автору нужно было огород городить. Сказал бы прямо, что наши чиновники еще до становления Фролова, как знатока «марксизма», стали полновластными и безраздельными хозяевами страны, что они то и составляли класс совокупных собственников, эксплуатирующих трудящихся, прикрываясь марксизмом, с помощью того же Фролова. Что в результате кризисных явлений эти совокупные собственники поделили государственную собственность и поставили на правление Ельцина, а потом и его приемника – Путина, ради сохранения своего положения и прихватизированной собственности. Но Фролов не может так сказать, так как вполне осознает и свою долю участия в том, что есть и свою вину, да и боится, как бы власть имущие не спросили его - на кого бочку катим, господин профессор?

Завершив выстраивание исторической параллели с французской историей, автор переходит к сравнениям с американской и прусской историей. И в данном случае Фролов нагородил кучу всяких несуразностей, попутно пытаясь навязать читателям еще один миф, что наше чиновничество не является классом, то есть, провел массу отвлекающих маневров, лишь для того, чтобы в конце сказать, опять же цитатой из американской Декларации независимости: «Когда длинный ряд злоупотреблений и узурпаций…обнаруживает намерение предать этот народ во власть неограниченного деспотизма, то он не только имеет право, но и обязан свергнуть такое правительство».

И опять «марксист» Фролов показывает образчик трусливого и внеклассового подхода, к оценке общества и протекающих в нем процессов. Он боится сказать прямо, что данный режим власти антинародный. Что этот режим Путин получил в наследство от Ельцина. Боится сказать, в чьих интересах сегодня действует правительство, и не предлагает изменить структуру государственного управления в интересах народа, а просто призывает свергнуть Путина. И предлагает свергнуть, видимо по тому, что при нем понятливый Ходорковский сел в тюрьму, «прогрессивный» Березовский спрятался в Лондоне, а бывший медиомагнат и банкир Гусинский вообще затерялся на мировых просторах, чтобы привести к власти обожаемого им Зюганова, так как именно Зюганов возглавляет КПРФ, которая, по мнению Фролова, является левопатриотической оппозицией. И именно на КПРФ сделал свою ставку «революционер» Ходорковский, который «понял, что без народной санкции никакое юридическое установление и уж тем более право крупнокапиталистической собственности прочным быть не может».

А Фролов и КПРФ, видимо, постараются эту санкцию дать? Вот только одно определение КПРФ, как левопатриотической, уже говорит, что автор не понимает, что означает быть левым и истинным марксистом, так как левые, по своему определению, являются патриотами. Рабочему и крестьянину некуда бежать из своей страны, и незачем служить иностранному капиталу.

И как же надо относиться к народу, называя себя левопатриотической оппозицией, считающими себя подлинными выразителями и представителями интересов народа (правда народ пока так не считает, а поэтому и не бежит за лидерами КПРФ, задрав штаны),   чтобы предполагать, что ограбленный народ даст еще и санкцию на дальнейший грабеж. Что народ поднимется на революцию, чтобы обеспечить «американский» путь развития, то есть процветания финансовой олигархии и наемного рабства большинства, а тем боле под руководством оппортунистической КПРФ.

Поэтому Ленин был прав, когда утверждал, в начале прошлого века, что буржуазно-демократическая революция в Росси может быть успешной только под руководством пролетариата, и возглавляющей его пролетарской партии, а Фролов заблуждается, что эта революция сегодня может произойти под руководством КПРФ, и в угоду новым хозяевам.

Виталий Глухов