ВОСПИТАНИЕ ТВОРЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ: мировоззрение или методика?

      А зачем же их противопоставлять? Ведь для того, чтобы овладеть коммунистическим мировоззрением нужно изучить весь цикл марксистско-ленинских наук. Изучать же их, как впрочем, и преподать студенту, совершенно невозможно  без  соответствующей методики  - методики преподавания общественных дисциплин. Мысль эта  общепризнанна и обжалованию, как говорится, не подлежит. Весь коллективный (да и индивидуальный тоже) опыт преподавателей-обществоведов именно об этом и говорит…

  Вот такие обычно возникают, по этому   поводу, возражения коллег. Такой вот обычно возникает резонный вопрос. Оговоримся сразу: никто сегодня не ставит вопрос о преподавании общественных наук в ВУЗЕ без, соответствующей этому делу, методики. Такая постановка проблемы была бы псевдопроблемой и автоматически оказалась бы за рамками мало-мальски серьезной дискуссии в области общественных наук. Вопрос в другом. В том, что сегодня у нас на Среднем Урале сложилась весьма тревожная ситуация, когда методика преподавания общество-знания сплошь и рядом осуществляется… без (и вместо!) преподавания марксистско-ленинских наук.

Методика  ВМЕСТО  мировоззрения?

Парадоксально, но факт! В итоге получается, что даже сдавая государственный экзамен «на пять», молодежь наша усваивает философию… без мышления, эстетику… без чувства прекрасного, этику… без нравственности, политическую экономия социализма… без чувства социалистического хозяина, а научный коммунизм… без коммунистического мировоззрения.    Поэтому вовсе не случайно на Всесоюзном совещании обществоведов 1 октября 1986 г. член Политбюро, секретарь ЦК КПСС  Е.К.Лигачев сказал: «По информации Свердловского обкома КПСС более половины всех опрошенных студентов вузов города сказали, что им не хватает умения вести аргументированные споры, дискуссии по политическим вопросам, поскольку во время обучения в вузе они не получают навыков защиты идеологических ценностей социалистического общества, взглядов и убеждений». /1/ 

  Что это значит?  

  Это значит, что студент наш в итоге пяти лет учебы так и не научился видеть разницу между идеологией марксизма-ленинизма и, например, идеологией культа личности начальства. То есть, между тем, что является социализмом и тем, в чем социализма и в помине нет. Потом он становится руководителем социалистического трудового коллектива, не приобретя иммунитет к «ведомственности», «бюрократизму», «технократическому подходу», «остаточному принципу», «философии подражательности», «комчванству» - словом, всему тому, из чего и складывается механизм торможения, настоящий СПИД для социализма. А ведь с методикой-то в его обучении марксизму-ленинизму все было хорошо. Иначе не становились бы его учителя, один за другим, доцентами, а потом профессорами…    Но все-то дело, как раз, в том, что марксизм следует усваивать не столько по законам методики, сколько по законам …самого марксизма.
   «Мнение» о методике – это факт не психологический и даже не «гносеологический», специально общественный. Ведь за отношением к методике кроется  общественное  отношение  к марксистско-ленинскому мировоззрению;  мировоззрения – к реальной жизни;  жизни этой – к социализму…
Словом, определяя свою позицию относительно преподавания общественных наук, преподаватель-обществовед вступает в объективные, общественные, идеологических отношения к другим людям. И потому-то присмотреться к «анатомии» этих идеологических общественных отношений следует научно и всерьез.

                                          $ I. Марксизм… без Маркса?  

  В редакцию молодежной газеты «На смену!» пришло письмо: «Нельзя объять необъятное. И потому каждый выбирает для себя основное, то в чем он может реализовать себя максимально. Выбирает дело. Что толку, если ты придешь на производство, зная от корки до корки труды Маркса. Ведь здесь будут ждать от тебя другого план давай, показывай, какой ты специалист. Чем будешь оправдываться, завалив этот самый план, - Маркса цитировать?»  А.Михайлов, студент. г. Свердловск.

  Вот уже не первый год в предсессионной череде зачетов по научному коммунизму назойливо и неизбежно повторяется одна и та же ситуация:
- Здравствуйте, - обращается студент. –
Мне нужно получить зачет. Вот зачетка.
- Хорошо, - отвечает преподаватель.
– Посмотрим, как Вы занимались в течение этого полугодия…
- Я присутствовал на всех семинарских занятиях, - скажет один. - … посетил все лекции, - добавит другой.
- … отсутствовал только по уважительной причине, о чем и справка имеется! – объяснит третий.
- Все наверстаю к летнему государственному экзамену, можете не сомневаться! – заверит тебя четвертый.
   Что ж, действительно, сомневаться, как правило, не приходится. Не приходится даже в тех редких случаях, когда мой студент не скрывает своего раздражения в связи с необходимостью решать совершенно неактуальную, по его мнению, задачу – сдать зачет аж за полгода до экзамена.
Речь, впрочем, даже не о них. Ведь неблагополучие своего полведения такие ребята в конце концов сознают и сами: учебный план един и общеобязателен для всех. А хочешь быть студентом – куда же тут денешься?  Речь как раз о тех, кто вполне благополучен и в посещаемости, и в успеваемости и в оценках. Но при этом исповедует утонченный принцип студенческого рационализма: лучше прочесть учебник «от корки до корки», на худой конец составить «конспект» по спасительной хрестоматии, лучше уж посещать лекции, …чем изучать Маркса, Энгельса и Ленина …по первоисточникам.
- И хорошо, что существуют учебники и лекции! Ведь они, в сущности, для того, чтобы сделать более продуктивным труд каждого студента. А труд этот, извините, не многим легче любого другого! – слышим мы возмущенный голос оппонента.
Уверен, такое понимание добросовестности найдет себе поддержку не в одном десятке или даже сотне голосов. Но и тысячу, даже «тьму» таких мнений давайте попробуем сравнить лишь с одним единственным, правда, весьма и весьма компетентным.
На память приходит высказывание Фридриха Энгельса:  после того, как социализм превратился из утопии в науку, он требует того, чтобы с ним и обращались как с наукой, то есть, чтобы его  изучали.
Что же это, прежде всего, значит?
Когда в 1890 г. студент Берлинского университета, будущий журналист Йозеф Блох обратился к Энгельсу за рекомендациями по изучению Марксовой теории материалистического понимания истории, последний охотно выполнил просьбу. Но при этом добавил: «Я прошу Вас изучать эту теорию по первоисточникам, а не из вторых рук, - право же, это гораздо легче» /2/  Вот ведь, оказывается, как!  Легче всего научную суть марксизма можно понять не по учебнику, а именно по работам Маркса, Энгельса и Ленина.  Если, конечно, «изучать», а не «заучивать». Заучивать-то как раз легче всего именно по учебнику.
Кстати, Энгельс в своем мнении сегодня не одинок. «Редкий учебник, изобилующий цитатами из трудов Маркса, Энгельса и Ленина не искажает  смысла сказанного классиками хотя бы из-за самого способа цитирования» - пишет в молодежную газету «На смену!» студентка Уральского политехнического института Лена Рычина. «Тех, кто изучает философию по верхам, по комментариям в учебнике, можно только пожалеть. Любой первоисточник классиков марксизма-ленинизма – это интереснейшая вещь. Разговор с умным человеком всегда полезен. А здесь идет разговор с тобой, и на самом высоком уровне доверительности и конкретности» - солидаризуется с ней однокашник И.Вадимов.
  Но о чем же он, этот доверительный разговор с читателем?  Что именно теряет тот, кто склонен изучать марксизм «из вторых рук»?  Свидетельство Георгия Васильевича Чичерина: «Дорабатывать до конца свою мысль – вот чему учился всякий при общении с Владимиром Ильичем. В.И.Ленин постоянно вышучивал  со своим неподражаемым юмором  всякую расплывчатую, неясную и недодуманную мысль.  Его собеседник учился у него тому, что всякая человеческая мысль должна быть добросовестной работой, а не безответственным самоуслаждением или блефом. Пусть всякий учится у Владимира Ильича тому, что мысль есть нечто гораздо большее, чем настроение или инстинкт. Она должна быть логически доведена до конца». /3/
Итак, мышление – это, во-первых, определенное культурное умение, а не инстинкт. Во-вторых, оно – духовная работа, т.е. добросовестный, (и потому-то!) систематический труд. В-третьих, труд этот – логический и, следовательно, самостоятельный.
  Связь мышления и самостоятельности…
  Жил в античные времена большой ученый по имени Эвклид. Он давал уроки царю. И когда высокопоставленный ученик пожелал побыстрее и без особого труда овладеть наукой, ученый решительно возразил: «Нет царского пути к геометрии!» Да и вообще в культуре, добавим мы. А почти две тысячи лет спустя великий немецкий мыслитель Гегель с печальной иронией констатировал: вопреки предупреждению Эвклида, все еще находятся любители легкой жизни. Их «царский путь в науке»  состоит обычно в том, чтобы читать рецензии на философские произведения, да, пожалуй, предисловия и первые параграфы этих произведений…
  Это словесное паразитирование на готовых результатах чужого умственного труда даже породило целую философию, именующую себя  позитивизмом.  «Этот дрянной позитивизм» - назвал её Карл Маркс за тот дух мещанства, духовного потребительства и алогизма, которые она в себе концентрировала. Но как бы ни совершенствовалась эта техника «царского пути» в науку, нельзя в принципе мыслить …«за другого». Если, конечно, мыслить…  По этому поводу ученый-этнограф М.М.Ковалевский вспоминал: «Из бесед с Марксом нетрудно было вывести убеждение, что фундаментом его экономических и исторических доктрин была философия Гегеля. Он однажды сказал мне в упор, что логически можно мыслить только по диалектическому методу, ну а нелогически – хотя бы и по позитивному»./4/  Нелогичность, прикрываемая подменой мыслей – словами есть признак позитивизма! Вот почему и сегодня он неизменно сопровождает любую попытку пожить за чужой счет.
Следовательно, кто добросовестно мыслит – тот добросовестно трудится. И наоборот!. Таков урок, преподанный нам Эвклидом, Гегелем, Марксом и Лениным. А мыслить добросовестно – значит всегда видеть реальное противоречие жизни, разрешать и не бояться их. Ни в этом ли и заключен ответ студенту А.Михайлову, который считает, что на производстве с тебя спросят, что ты сделал на рабочем месте, а не что из Маркса прочитал… Ведь разные это, согласитесь, вещи: «читать Маркса на работе» и «работать по Марксу»!
Умение делать свое дело толково, творчески, а не по шаблону люди издавна называют «умом». Ум – это умение или способность разрешать противоречия. Наукой о таком умении и выступает материалистическая диалектика. «Живой душой марксизма» назвал её В.И.Ленин. Мимо не то и проходят те из «рациональных»  студентов, которых, вполне обоснованно, жалеет И.Вадимов.
Но есть у данной проблемы еще и другая, быть может, не менее важная сторона. Студенты часто сетуют, что им де трудно «разобраться» в той или иной работе. Характерно, что классики марксизма писали свои произведения прежде всего для рабочих и те понимали их вполне. И это несмотря на то, что образование у них было не «без пяти минут высшее», а порой даже и не начальное. Так в чем тут дело? Почему то, что было вполне по силам сознательному рабочему недавнего прошлого, порой оказывается не по зубам современному студенту?
Иначе, как исходя из самой жизни, из различного к ней отношения, вопрос этот не объяснить. Ведь научный коммунизм, или марксизм есть учение о тех животрепещущих противоречиях человеческого бытия, которые всем нам приходится сегодня решать. Но именно Рабочий, преобразующий мир своим трудом, больше всех других зажат в тисках этих противоречий. В самом деле. Мир сегодня насчитывает 5 млрд. человек. Из них 660 млн. составляют рабочие, производящие примерно ¾  мирового общественного богатства. Да и последняя четверть, производимая не ими, все же создана теми орудиями труда, что сработаны в промышленности. Так что все человечество живет сегодня за счет и благодаря труду («живому труду» и «мертвому труду») рабочего класса. В силу этого «рабочий гораздо более независим в своих суждениях, более восприимчив к действительности … и не смотрит на все сквозь призму личных интересов» - писал Фридрих Энгельс. Потому-то именно рабочий и обладает ярко выраженной потребностью эти противоречия понять.
Верно, однако, и обратное! Кто по своему жизненному положению далек от проблем действительной жизни или имеет к ним отношение весьма косвенное, тот, естественно, равнодушен и к научно-теоретическому выражению таких противоречий и проблем. Другими словами, тот равнодушен к теории марксизма, как духовному выражению интересов рабочего класса.
Что верно в общем, то верно и в частности. При ближайшем рассмотрении оказывается, что все мы, советские люди, живем в обществе трудящихся, а студент у нас освобожден на время учебы от непосредственного производительного труда. При этом, он продолжает в полной мере пользоваться всеми благами и правами трудящегося человека. Говоря проще, живет за счет труда рабочего класса.
Само собой разумеется, что освободив студента на время от производительного труда и связанных с ним обязанностей, рабочие рассчитывают, что тот, помимо чисто профессиональных навыков, овладеет еще и теоретически развитым сознанием рабочих – их мировоззрением. Причем сделает это с той же добросовестностью, с какой они, в свою очередь, создают ему все условия для усвоения культуры и развития своей головы.  Вот почему, когда студент либо отказывается от изучения марксизма, либо изучает его формально (для зачета, экзамена и диплома), оценивать это следует однозначно и лишь по самым высоким нравственным меркам.
 Это значит, что он отказывается разделять с трудящимися не только их образ жизни, но так же и их образ мыслей. А  жить за счет других, но при этом не разделять с ними ни того, ни другого – значит ставить себя вне рамок нравственного отношения к другим людям и к самому себе. Как говорится – «единожды солгавший, кто тебе поверит?»  Кто допустил лицемерие в одном случае, может претендовать на звание порядочного человека разве что лишь в своем воображении.
Думать иначе – значит признавать за собой право и привилегию пользоваться двойной меркой: одной для науки, другой - для жизни, одной для себя, а другой – для других. Но, как утверждал К.Маркс, «принимать одну основу для жизни, другую для науки – это значит с самого начала допускать ложь». /5/
  Итак, изучать ли марксизм …по Марксу?  Вопрос этот вовсе не замыкается лишь в стенах учебной аудитории. В нем четко выражено личное отношение студента к Науке, к Жизни, к другим людям, наконец, его отношение к самому себе. Ведь главный продукт марксистско-ленинского образования – это ум. Но не ум «вообще». Как говаривали в старину философы, ум этот «практический», т.е. нравственный, или, выражаясь по-современному, «мировоззренческий».  Тот, что хорошо отличает истину от заблуждения, а правду от лжи. Как в примечательном диалоге двух великих гуманистов:
- Собственно, диалектика, - сказал Гегель, - не что иное, как упорядоченный, методически разработанный дух противоречия, присущий любому человеку, и в то же время великий дар, поскольку он дает возможность истинное отличить от ложного.
- К сожалению, - заметил Гете, - эти умственные выверты нередко используются для того, чтобы ложное выдать за истинное, а истинное за ложное.
- Бывает и так, - согласился Гегель, - но только с людьми умственно повредившимися. /6/
   Думается, что без всякого опасения впасть в неточность, можно сказать так: ум мировоззренческий, или мудрость – это ум, воспитанный на диалектике Маркса, Энгельса и Ленина. И состоит он в умении видеть жизнь во всей её противоречивости, в способности её противоречия разрешать, но разрешать именно под углом зрения интересов рабочего класса. Первое невозможно без второго. Как, впрочем, и наоборот. Ибо ум, без классово ориентированного мировоззрения ничуть не лучше, чем мировоззрение …без ума!

                   $ 2.   Об основном противоречии   марксистско-ленинского образования студента ВУЗа.

   Перестройка общественного сознания вообще и студенческого в частности…  Вот ситуация весьма характерная и взятая отнюдь не из газет. Собрались на собрание. Проголосовали искренне и единодушно за то, что думать теперь следует по-новому. Разошлись по своим делам и … стали поступать по-старому. Причем, уже под сенью новых решений, формул и слов: «перестройка», «ускорение», «гласность».  Понятно, противоречие…

   Но, вот, вопрос: ежели голосовали сознательно, то продолжают поступать по-старому, разве бессознательно? Конечно же, нет!    Философ-марксист, умудренный 25 веками опыта человеческой мысли, скажет по этому поводу примерно так:  следовательно, есть в нашей жизни «сознание» и СОЗНАНИЕ. Есть сознание, сознательно проявляющее себя в словах. А есть СОЗНАНИЕ, сознательно проявляющее себя в ДЕЛАХ. Последнее, в традициях философской науки, и называют обычно «мышлением», «разумом» либо «мудростью». А в традициях народных, так просто «умом».
Есть такая пословица: «ВСЕ УМНЫЕ ДУМАЮТ ОДИНАКОВО». Рассказывают, что индийский падишах Акбар усомнился в её истинности. «Как же так? Головы у всех разные, а мысли в них одинаковые?»  И визирь падишаха по имени Бирбал решил ему это доказать. Он приказал садовникам спустить воду из большого бассейна в саду, а опустевший водоем велел покрыть большой белой простыней. Потом разослал по всему Дели глашатаев, которые объявили приказ: каждый горожанин должен принести в шахский сад кувшин молока и вылить его в бассейн.
  К вечеру горожане потянулись с кувшинами в дворцовый сад. Приподнявши простыни, они опорожняли кувшины. Каждый из них – молодой и старый, бедный и богатый, мужчина и женщина, мусульманин и индус -  были себе на уме, рассуждая так: «В бассейн нальют так много молока, что не беда, если я вылью кувшин воды, благо вечером не видать».
Наутро падишах и Бирбал пришли к бассейну. Бирбал приказал садовнику снять простыню. И что же? Бассейн был полон воды, в нем не было ни капли молока.
- Покровитель бедных! – обратился Бирбал к оторопевшему повелителю. – Все умные думают одинаково. Теперь вы убедились, коль правдива эта пословица. Не так ли? Суть её вот в чём:  про любое дело люди рассуждают по-разному, кто во что горазд. Но вот коль затронешь их корысть – тут все рассудят одинаково…
А какова же, так сказать, «философия спора»? В чем её научная и большая общественно-политическая суть?
Во-первых, существуют некие общие для всех людей схемы их духовной работы. Такие, например, как «добро и зло», «ум и глупость», «прекрасное и безобразное», которым подчиняется в данную историческую эпоху каждая отдельная человеческая голова.
Во-вторых, схемы эти в сознании отдельной головы не возникают, а проявляются. В-третьих, возникают они и формируются, прежде всего,  в стихии человеческих потребностей и интересов, реальных дел и поступков…
  Итак, два сознания?!  Конечно!  И если кому-то это может показаться невозможным парадоксом, то вот классической философии это известно уже давным-давно. Она фиксирует научно эту реальную жизненную проблему как соотношение «сознания» и «идеального». Или, выражаясь словами К.Маркса, как общественные отношения сознания ( в том числе «мышления», «разума», «мудрости») и так называемых в «Капитале», «объективных мыслительных форм».
В разные эпохи истории общества, или отдельной личности, отношения эти могут складываться по-разному: порой иронично, а порой драматично. Это значит, что может между ними быть полнейшее и безусловное совпадение. А может, при определенных обстоятельствах, такого совпадения и не быть. Очень точно эта «закономерность идеального» схвачена в известной пословице: «благими намерениями дорога в ад вымощена»…
Заметим сразу же, что так называемые «правила методики преподавания» вообще и обществоведческого в частности, ТОЖЕ относятся к разряду  объективных  мыслительных  форм.  Чтобы интересующую нас здесь проблему не только правильно решить, но хотя бы правильно поставить, нужно иметь в виду, что Правила эти встречаются нам дважды. Первый раз, когда они опосредствуют познавательные отношения студента к марксизму-ленинизму. А второй раз – когда они опосредствуют фактическое отношение марксизма-ленинизма в ВУЗе к реальной жизни общества, как таковой.  Другими словами, их существование, их объективный принудительный схематизм обусловлен двояким общественным разделением труда:  в обществе в целом и в ВУЗе, в частности.
Указанные обстоятельства позволяют понять, почему наш студент сплошь и рядом усваивает лишь, так сказать, «анатомию» марксистско-ленинской науки, её скелет, но при этом вовсе не усваивается её диалектика, её «живая душа».  Вот пример.
Выпускной экзамен по научному коммунизму венчает мировоззренческую подготовку студента. У же не мало лет на нем мне приходится слышать довольно полные и бойкие ответы «о коммунизме»… Но вот что обычно настораживает и удручает. Как правило, даже самый зрелый выпускник, блестяще объяснив, что нужно «для» построения коммунизма, сплошь да рядом смолкает перед вопросом: «А для чего же тебе нужен сам коммунизм?»  Бывает, правда, что и не молчит.  Одна из выпускниц, услышав этот  нетрадиционный вопрос, вначале забеспокоилась, потом заметалась, а при повторном напоминании вопроса заплакала навзрыд, приняв его за провокацию со стороны экзаменатора.
А ведь знать, для чего коммунизм нужен мне самому, равнозначно четкому и ясному пониманию того ЧТО же ТАКОЕ КОММУНИЗМ и КАК его практически СОЗДАВАТЬ?
В противном случае полностью стираются все критерии, которые отделяют марксистско-ленинское мировоззрение от всевозможных подделок под него: от экстремистской «зависти» мелкой частной собственности по отношению к собственности крупной; от идеологии культа личности ВСЯКОГО начальства; от самого обыкновенного мещанства. Так что слезы эти одной лишь «психологией» не объяснить. Объясняются они лишь теорией познания:  из-за неумения мыслить они и полились. Ведь при всем вузовском ажиотаже с методикой наш подопечный учится не тому,  КАК ДУМАТЬ, а тому - ЧТО ДУМАТЬ, да как ГОВОРИТЬ.  Правда, вместо слёз порой приходится слышать и такой вот  ответ: «Коммунизм нам нужен для того, чтобы хорошо жить». На просьбу уточнить, что значит «жить хорошо», выпускник, с чувством абсолютной уверенности в своей правоте, ответил: «Это когда получаешь по потребностям!»  Воистину, лучше бы и тут слезу пролить…
  «ЗАЖИТОЧНОСТЬ без КУЛЬТУРЫ» - так определил суть мещанского идеала мастер коммунистического воспитания А.С.Макаренко. Ведь главный итог вековых раздумий, борьбы и труда поколений и поколений  людей состоит в том, что для человека самым высшим и самым интересным предметом в Универсуме является сам же Человек. Со всеми его «несовершенствами». В этом и состоит СУТЬ марксистского общественного Идеала. Под человеком тут имеются в виду массы людей, большинство людей, которое состоит из трудящихся как на поприще физического, так и на ниве умственного труда… Свободное развитие каждого как условие свободного развития всех – таков основной вывод научного коммунизма (или марксизма), основной пафос этой науки. Кто не понял этого, тот не понял в марксизме ровным счетом НИЧЕГО,  ибо обречен НА ТО, чтобы путать, и в жизни и в науке, Цели коммунизма с его СРЕДСТВАМИ, пролетарскую суть Научного Коммунизма – с мещанской сутью его многочисленных ненаучных «форм».
Как же так случается, что блестяще усвоив  «из чего»  состоит  марксистская наука, на самом финише учебы и, следовательно, на старте самостоятельной жизни, студент «забывает» главное:  о  чем она?
Объяснить это лишь «индивидуальностью» преподавателя было бы весьма наивно. Все равно, что объяснять общественные явления не социологией, а психологией. Ведь отношения преподавателя к студенту – это объективные общественные отношения ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО порядка, которые складываются  между ними по поводу, так сказать, «Идеального Рабочего Класса», или марксистско-ленинской науки, проще говоря.
Обращаясь к преподавателю, студент, даже и сам того не подозревая, вступает в духовные общественные отношения  с …рабочим классом В ЦЕЛОМ.   Поэтому-то уже с самого начала, с самого первого курса, студент должен иметь дело ни с кем-нибудь, а см его «идеальным» представителем – с Преподавателем Марксистской Науки  как таковой.
С чьей помощью он обращался бы к реальным проблемам реальной же жизни. Но, увы! Имеет-то он дело реально с преподавателем «одного предмета», который, по долгу службы, на каждый последующий год, «отсылает» своего подопечного не к Классу Рабочих, а в …класс преподавателя «другого предмета» (истории партии, философии, политэкономии, этики, эстетики, научного атеизма и научного коммунизма, ибо Мировоззрение превратилось тут в «предмет»). Каждый из них возделывает свою «делянку», отвечает за свой «участок марксизма», добросовестно и во всеоружии методики делясь со студентом.  И выходит на поверку, что Знанием Марксизма «как такового» со студентом поделиться и некому. А вопрос о «Логике ЦЕЛОГО» он, уж как-нибудь, должен решить для себя сам. Парадоксально, но факт!

В самом деле, вначале наш студент «изучает философию». Он твердо помнит, что трактуется в этой науке о… «наиболее общих законах развития природы, общества и мышления». Став постарше, он приступает к изучению политической экономии, хорошо усвоив, что наука эта – о производстве, распределении, обмене и потреблении в обществе материальных благ. И, наконец, завершая свое образование, он хорошо запомнит, что научный коммунизм изучает « социально-политические закономерности движения человечества по пути коммунизма». А получив, полагающие ему, оценку, диплом и торжественные напутствия, пережив первые радостные эмоции, наш студент в конце концов не может не задаться ВОПРОСОМ: ну, хорошо, я познал законы, которым подчинена вся движущаяся материя. Знаю экономические законы, по которым движется материальная жизнь людей, а так же их социально-политическая жизнь… Но, вот незадача: знаю ли я, А КАК ЖЕ МНЕ ЖИТЬ?!
   А недоумение такое возникает нередко, зачастую оставаясь без квалифицированного ответа. И ответ на вопрос о сущности человека, смысле его бытия и предназначении в этом мире вчерашние (да и сегодняшние) студенты ищут нередко не у Маркса, а либо у модного Фрейда, либо в философской или художественной литературе экзистенциализма, либо в ставших сегодня модными восточных религиях, на крайний случай в Евангелии или же в мещанстве всякого рода. Так, например, один в целях терапевтического эффекта 1728 раз на дню читает какую-нибудь мантру. Другая отдает золотое кольцо цыганке, дабы та сняла с нее порчу, а затем пишет расписку нечистой силе. Третьи, во всеоружии современного естествознания и математической логики отгадывают судьбу при помощи ЭВМ. Четвертые сочиняют очередную «мировую схематику» по которой мир де состоит  из «объектов», «подобъектов» и «надобъектов», над всем этим «витает» вечный дух и т.д. и т.п.
Что ж, особенно удивляться в общем-то и не приходится. «Свято место пусто не бывает». Должен же быть чем-то «заполнен» тот вакуум, что проистекает неизбежно из Разделения ТРУДА в мировоззренческой подготовке студента. В чем причина этого разделения, которое порождает настоящую мировоззренческую стихию и объективно закрепляет её своеобразной системой «коллективной безответственности». Системой, которая озабочена лишь «единообразием методических требований»?
  Конечно, всё та же ведомственность.
   Та самая, что мешает сегодня действительному (а не формальному!)  обобществлению труда и нашего социалистического хозяйства. И не только хозяйства, но, как видно, и обобществлению нашего коммунистического мировоззрения, растащенного сегодня по разным частным «предметам-квартирам». Та, что склонна подменять Большой Вопрос об отношении Мировоззрения к жизни, многочисленными вопросиками од отношении одного «предмета» - к другому, третьему, четвертому и т.д.  …
Насколько такое разделение труда правомерно? – вот вопрос. Ведь неделима же в принципе, например, человеческая мудрость!  Ею, так же как честью и совестью нельзя обладать «по частям»: либо ими обладаешь, либо – нет!  А что верно в общем, то верно и в частности: в марксистском мировоззрении ответы на все эти вопросы студентов, безусловно, есть. И ответы убедительные! Но в том то и дело, что возможны они лишь с позиций Большого МАРКСИЗМА, лишь с позиций всей его системы. Вот почему, на наш взгляд, важно устранить то, что мешает совпасть внутренней логике марксистско-ленинского мировоззрения и внешней форме организации педагогического процесса.  Устранить то, что, с принудительной необходимостью  «объективной мыслительной формы», заставляет преподавателя совершать, неизбежную в условиях общественного разделения труда,  подмену:  вопрос о соответствии научного коммунизма реалиям жизни – подменять вопросом о соответствии научного коммунизма…  методике  преподавания  общественных наук.
Да. речь о том, что вся многоступенчатая лесенка марксистских наук должна быть пройдена студентом, рука об руку, с преподавателем. А потому и оценка его уникального мировоззренческого труда должна быть только по конечному результату:  по тому, способен ли молодой человек видеть сегодняшний наш мир  с позиций интересов рабочего класса, сознательно строить, в соответствии с этим, свою личную судьбу, проявляя свое мировоззрение не столько в словах, сколько в чувствах, мыслях и делах. Ведь если верно, что нет царского пути в науке, то нет его, тем более, и в жизни. Нет его не только для студента, но и для преподавателя. Да и быть не может!    И все же…  Что же все-таки «зовет» преподавателя и студента «свернуть» на этот, хоть и не существующий, но легкий и, в прагматическом отношении, результативный «царский путь»?  С чем связано это?
Да с тем, по существу своему, индивидуалистическим образом жизни и учебы, который, все пять лет, студент наш чаще всего и ведёт. «Каждый за себя, один деканат – за всех!» - такой принцип  ВЫНУЖДЕН исповедовать он.
Зачем, следовательно, студенту-индивидуалисту коллективистское мировоззрение рабочего класса?!    С чего это, вдруг, практический индивидуалист станет мыслить «смело», т.е. ТВОРЧЕСКИ  и «коллективистски», т.е. ОТВЕТСТВЕННО?

   Вопрос риторический…    Вот тут-то и происходит «трогательная встреча» преподавателя-предметника со студентом-индивидуалистом.  И свершается велика подмена:  вместо  методически  развитого  марксизма  последний сталкивается с методикой… без марксизма, которая, в таких вот общественных отношениях, совершенно не случайно появляется на свет.                        

 $  3.  «Методика»  преподавания или  «Ирбитский синдром».    

   «Семь раз отмерь, а один раз отрежь» - так издавна обозначила народная мудрость серьёзное и компетентное отношение ко всякому делу. Иначе говоря, всякое общее дело следует начинать с умом. Кто начинает дело с умом, тот. По заведенному в человеческой истории правилу, и является «начальником» этого дела. И таковым, в конечном счете, признают его все:  раз умный, значит быть тебе начальником! – говорят ему.  

  Если рождаются новые, более передовые формы человеческого обще-жития, если общее дело ладится и процветает, мнение это становится прочной нормой общественного сознания, приобретает характер «объективной мыслительной формы». Нет большой беды, если несколько позже придут другие и, подключаясь к общему делу, надумают сказать уже так: «Раз начальник, значит, несомненно, умён». Это ещё не опасно. Но это уже симптом.    Но вот дело забуксовало. Пошло, так сказать, на холостых оборотах.  Раздались трезвые голоса: нужно менять подход к делу!  От них отмахнулись привычным тезисом-дубинкой: «Не обобщать!»  Возникает настроение как бы улучшить дело, ничего… не меняя. И вот тут-то, безобидный поначалу, симптом, может превратиться в опасный синдром.   

Начальник цеха Ирбитского химико-фармацевтического завода В.П.Бахарев  не ждал указаний сверху.  Брал инициативу и ответственность в деле перестройки на себя: обновлял в духе времени производственные отношения  на заводе, внедрял бригадные формы организации труда…  И тем самым невольно обнажил некомпетентность официального руководства завода.    - Мы, в конце концов, можем обойтись и без начальника цеха Бахарева, - заявил на одном из совещаний, раздосадованный самостоятельностью подчиненного, директор Н.Поляков.    - Лучше,  думаю, обойтись без директора завода Полякова, - отрезал тот.    Возник острый, характерный для перестройки, конфликт. Начались гонения на новатора, которые смогло пресечь лишь постановление ЦК КПСС /Правда, 18 мая, 1986 г./   

Партбюро завода, ирбитский горком партии встали на сторону администрации, по старой привычке считая, будто истина исходит лишь от начальства…

   «Раз начальник, значит, несомненно, умён. А кто против начальства, тот против интересов Общего Дела» - такова суть ирбитского синдрома. Вот эта-то старая, доставшаяся нам от доперестроечных времен, объективная мыслительная форма, и подвела Ирбитский горком. Правда. После постановления ЦК КПСС положение, в данном случае, нормализовалось. Но не изжит пока ещё, к сожалению, сам ирбитский синдром.  Да и прописан он не только в городе Ирбите… Встречается он и в сфере общественных отношений ВУЗа. В частности, в сфере преподавания общественных наук.   

Начать хочу с весёлой истории.  Двое коллег-обществоведов ведут ученый разговор и вот о чем их речь.  

Первый: Стоит банька. Идут двое – грязный и чистый. Кто в баньку зайдет? Второй: Грязный, конечно! Первый: Да нет, чистый зайдет! Ведь чистый-то привык мыться, а грязный не привык. Так-то брат… Это и есть наука психология. Или вот, кстати, стоит банька, идут двое – грязный и чистый. Кто зайдет в неё? Второй: Чистый, разумеется! Ведь он же привык… Первый: Э-э-э, нет! Грязный пойдёт. Ему-то мыться надо. А чистому зачем? Он и так мытый. Это и есть наука логики. Или вот, стоит банька, идут те же двое. Кто в баньку-то пойдёт? Второй: А уж Бог его знает!!! Первый: То-то и оно. Вот это и есть наука философии…  Ну, а теперь скажи, понял ли ты, ЧТО ТАКОЕ ФИЛОСОФИЯ? Второй: Нет. Не понял… Первый: А понятно ли, доходчиво я всё тебе разъяснил? Второй: Да, доходчиво. Первый: Вот это и есть самая серьёзная на кафедре дисциплина – МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ ФИЛОСОФИИ и ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК – так она называется.  

   Впрочем, у весёлой истории этой, весьма безрадостный результат. Констатируя сложившееся положение  в обществоведении вообще и вузовском обществоведении в частности, на январском Пленуме ЦК КПСС 1987 г. М.С.Горбачев сказал: «Теоретические представления о социализме  во много остались на уровне 30-4-х годов… Такое отношение  к теории не могло не сказаться отрицательно – и действительно сказалось – на общественных науках, их роли в обществе. Ведь это, товарищи, факт, что у нас нередко даже поощрялось всякого рода схоластическое теоретизирование, не затрагивающее чьи-либо интересы и жизненные проблемы./7./   

И что же обществоведы?   

Сегодня вузовские обществоведы, по причине перестройки, разделились на три, весьма неравных, группы. Первая, сменив старую схоластику на науку, жадно изучает факты реальной жизни, факты социализма, но её подавляющее меньшинство.  Другая, самая многочисленная, добросовестно ударилась в методическую работу, меняя старую схоластику – на схоластику новую.  А третья – панически боится своей революционной общественной науки.  Будучи весьма солидной по численности, опираясь на нейтралитет второй, страх свой она компенсирует тем, что выискивает «методические ошибки»  у первых, занимаясь доносами по начальству и навешиванием политических ярлыков. Так обстоит дело на Уральском меридиане. А, скажем, по данным отдела писем Московского ГК КПСС, более трети всей корреспонденции приходится на кафедры общественных наук.    Впрочем, это и не удивительно. Ведь если на уровне 30-4-х годов осталась общественная наука о социализме, то на таком же уровне неизбежно должны остаться и общественные отношение обществоведов к своей науке, к жизни, к студентам, а так же и общественные отношения обществоведов между собой.

   Приведу пример.   

Случилось это три года назад. ( Осень 1986 г. – прим. Ред.)  Неожиданно меня пригласили прочитать лекцию на семинаре пропагандистов  в Верх-Исетском райкоме партии г. Свердловска.  Тема – «Воспитание нового мышления – веление времени». Как мог, пытался «оживить» такую, мягко говоря, традиционную трактовку проблемы. После лекции меня пригласили в кабинет секретаря Верх-Исетского райкома партии   А.Меркурьевой и … здесь я был категорически и безапелляционно обвинён в  анти- советизме.  Как, дескать, посмел утверждать, будто сегодня  вокруг перестройки идёт острая  идейная борьба?!  Пришлось напомнить А.Меркурьевой,  за двадцать дней до этого сказанные М.С.Горбачёвым на Всесоюзном совещании 1 октября 1986 г., слова: « Ясно, что в ходе перестройки нашей жизни, её обновления идёт острая, не всегда открытая, но бескомпромиссная борьба идей».   

Мне показалось, что на этом разговор закончен, и занес его в копилку курьёзов, но природный оптимизм в этот  раз меня явно подвел. Буквально через несколько дней, по настоянию А.Меркурьевой, состоялось заседание партгруппы кафедры философии и научного коммунизма, где я работаю уже тринадцатый год. ( Автор – не член КПСС, т.е. беспартийный! – прим. Ред.)  Руководил «важным политическим мероприятием» заместитель секретаря парткома института доцент С.Бугаев.  К моему удивлению коллега Е.Петрова, руководитель того злополучного семинара, обвинений в антисоветизме не опровергла:  дескать, были у Молчанова в лекции серьёзные методические ошибки…  на резонный вопрос, почему же ошибки «методические», а обвинения политические? – что либо вразумительное она ответить не смогла.  

  Словом, и по сию пору в нашем профессиональном цехе заведено всё непривычное объявлять методически несостоятельным и на этой основе клеить политические ярлыки…   

В чём же, однако, коренная причина существования в профессиональной среде обществоведов этих, вышепоименованных, трёх различных групп?  

  Причина эта – не просто «в психологии».  Она – в объективной двойственности того общественного положения, что занимает в обществе преподаватель общественных наук. Ведь с одной стороны – он выразитель мировоззрения рабочего класса и Коммунистической партии, идеолог-теоретик его.  Зато с другой – он обыкновенный чиновник,  служащий того или иного министерства, ВУЗа, кафедры. Он подчинен ведомственным законам своего бытия, принужден выражать и «обосновывать» эти интересы.   

С этим же связана и та, чисто ведомственная путаница, когда преподаватель оказывается в роли специалиста (философа, политэконома, научного коммуниста)  не столько перед своим коллегой, сколько перед студентом (и народом в целом!), т.е. как раз там, где должен бы быть представителем ВСЕГО марксизма-ленинизма в его ЦЕЛОМ.  

  Потому-то и считается так, что чем больше в ВУЗе кафедр общественных наук, тем лучше, с ведомственной точки зрения, обстоит дело в нем с преподаванием марксизма-ленинизма и коммунистическим воспитанием студенчества. А что ведомственность противоречит коренным интересам социализма – это сегодня общепризнанный факт.  

  Если говорить проще, то действительный смысл, подлинное человеческое удовлетворение от своей профессии преподаватель-обществовед получит  лишь ориентируясь на реальный социализм, в центре которого стоит рабочий класс.   

А вот зарплату, да «повышение по службе» - ориентируясь на своё ближайшее начальство.  То есть, практикуя знакомый нам уже, «ирбитский синдром».  Альтернативы этой не избежит никто. Понятно, что в  одну из трех, обрисованных нами, групп обществоведов он попадёт в зависимости от того, что именно выберет он сам: КУЛЬТ НАУЧНОЙ ИСТИНЫ или же Культ личности ближайшего НАЧАЛЬСТВА.  Но выбор сделает неизбежно, особенно в условиях перестройки, которая  наступательно и последовательно «ломает» этот ирбитский синдром.

   Больше социализма – ключевая формула перестройки.  Что сие означает?    Думается, что настоящий социализм – это когда  рабочий не делает брака, а интеллигент не лжет. Но оба они, при этом,  МЫСЛЯТ.  Монополии на мышление нет ни у кого. Понимающий это обществовед – идеал для рабочего. 

Но каков, однако, «идеал» преподавателя-обществоведа с точки зрения тех, кто непосредственно даёт ему «на хлеб»? 

Вспоминается случай.    Была в нашей молодежной газете «На смену!» дискуссия на тему, как в ВУЗЕ идёт перестройка?  «Студент наш подразболтался. Диплом получить хочет за просто так.  На лекции не ходит. Смеет судить о качестве лекций. Словом, нужно подзавинтить  гайки да принять «более строгие меры» - с таким, по существу, предложением выступил один из наших коллег.  Позиция эта комментариев, думаю, не требует.  Процесс демократизации общественной жизни ставит сегодня здесь все на свои места. Скажу другое: я, наоборот, приятно удивился – хоть и архаичная позиция, но зато своя! Попробуй кто-нибудь публично, да сказануть такое… В общем, коллегу, за откровенность и смелость публицистическую, я весьма зауважал.    На ближайшем заседании кафедр общественных наук руководство с раздражением сказало: публикация институту (СГМИ) нанесла вред…   

Нет, нет! Обсуждения или осуждения содержания статьи  и в помине не было. Содержание-то руководство вполне устраивало. Было лишь осуждение факта самой публикации:  зачем-де о чём думаем принародно говорить?!   

- Меня извратили! Переврали!! Сократили!!!  - чутко сориентировался наш автор к явному удовольствию зам. Секретаря парткома по идеологии. С подачи последнего  и было решено, что все, предназначенное для газеты. Отныне предварительно должно быть просмотрено заведующим кафедрой, прежде чем автор отдаст рукопись в печать.    Ну, а что же наш автор?  Ныне он – ОФИЦИАЛЬНО УТВЕРЖДЕННЫЙ ПРИМЕР для всех моих коллег…  .  

И, конечно же, само собой разумеется, что он – образцовый добросовестнейший методист.      Позвольте, позвольте! А в этом-то что плохого? – слышится мне раздосадованный вопрос невидимого оппонента. -  Ведь всякое дело две стороны имеет: одно дело – это «что делать», а уж совсем другое – «как». Применительно к человеку надо. Тут свои законы есть, психология и все такое…  Вот они-то и называются «методикой» этого дела.    Тому, кто с этим гневным монологом согласен, хочется посоветовать: пусть он заглянет в любое пособие по методике преподавания общественных наук в ВУЗе и убедится, что кроме тривиальностей там ничего, как правило, нет. 

Суть этих тривиальностей хорошо вскрыл и высмеял  еще философский предшественник марксизма-ленинизма немецкий философ Гегель.  Психологические рекомендации как изучать логику, - замечал он, - сводятся, главным образом, к следующим правилам:  КТО ПЛОХО ВИДИТ УЧЕБНИК ЛОГИКИ, непременно  ДОЛЖЕН:  а/  надеть очки;  б/  придвинуть поближе свет;  в/  да книгу положить поудобнее  -  ИНАЧЕ не НАУЧИТЬСЯ  МЫСЛИТЬ  ВОВСЕ.  

  Необходимейшее правило, что ни говори!   

А главное, поди попробуй сказать, что ПРАВИЛО ЭТО – НЕ ВЕРНО…  

  Банальности потому и живучи, что они «нужны» везде, а потому неприменимы по существу нигде. Потому-то на них обычно и  настаивают там и тогда, где и когда желают сделать видимость  самого дела, пройти  мимо его существа.  

  Судите сами: Нужна ли психология для ума?  - Да.  А для глупости?  - тоже, оказывается, да!  Психологична ли убежденность а-теиста?  - Несомненно!  А православной верующей старушки?  - Тоже несомненный факт.  Ведь психология учёбы (пресловутое «как»)  одна и та же,  как для студента, так и для семинариста, как для коммуниста, так и для анти-коммуниста.    Словом, чем больше методики у преподавателя, тем меньше умения и желания мыслить самостоятельно у нашего студента;  тем меньше у него желания идти навстречу противоречиям жизни и под углом зрения интересов рабочего класса их реально разрешать – об этом свидетельствует сама жизнь.   

Помнится, случилось мне приболеть. Подменил тот самый коллега-«методист».  В плане семинарского занятия студенческой группы, посвященному законам социализма, предусматривался серьёзный разговор о рабочих починах.  Резоны просты: кто социализм реально  делает, тот и  знает,  ЧТО ТАКОЕ есть СОЦИАЛИЗМ.  Очень нравилась моим студентам-медикам такая мысль.  Следующий раз спрашиваю, как прошел семинар? Да вот преподаватель, отвечают. Обозлился: при чем здесь Травкин, Сериков да Стаханов?! Вам всем, дескать, не по Стаханову. А по учебнику предстоит экзамен сдавать.   

Потом на обсуждении моего открытого занятия претензии предъявили уже мне самому.  «параллель между перестройкой и революцией надо продуманно проводить» - была директива зав.методической секции научного коммунизма.  «То есть? …» - осведомился я. – «Ну, это значит, что с одной стороны, перестройка – это революция, с другой – нет».  « А вот недавно в газете «Советская Россия»  - отвечаю – передовой рабочий, Герой труда сказал, что Октябрьская революция для нас закончится только с построением коммунизма. Ведь это – реальный факт жизни!»   

- А рабочий нам не указ! – в другой уже раз услышал я. Решение же секции научного коммунизма гласила: РЕЗКО ПОДНЯТЬ МЕТОДИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ МОЕГО МАСТЕРСТВА!    …Размышляя о действительном, а не словесном, декларируемом значении «методики» в жизни кафедр общественных наук, хочу поделиться и таким вот воспоминанием.  Сразу же после окончания университета с моим первым начальником на поприще обществоведения состоялся такой вот разговор:   

- Валерий Алексеевич, посмотрел я ваш рабочий журнал. Так-то всё нормально, а вот заполняете разными чернилами… Нехорошо!   

- ? ! ?   

- Я, конечно, понимаю, мелочь это. Но ведь серьёзные недостатки складываются обычно из мелочей.   

- А может быть из мелочей, особенно если их много, всего лишь … куча  мелочей  складывается? – попытался робко возразить я ему.  

  - Ну вот, уже и в бюрократизме меня уличить пытаетесь. Вы еще человек молодой, а у меня опыт.  Чтобы не попасть впросак по мелочам, перед бюрократизмом  надо благоговеть.   

Спорить дальше  я тогда, конечно, не стал. Любой коллега подтвердит: продолжи спор и через неделю, по тому или иному поводу, тебе живо учинят «методический» разгром в назидание:  а не спорь с начальством!   

Ведь, как обычно действует всякий «добросовестный методист»? Обсудив твоё занятие, заметит: «Теоретически, т.е. по содержанию, конечно, к вам претензий нет, но вот методически-и-и…»  И дальше идёт «анализ», опирающийся на весьма странные «основания».  Анализируется ОБЫЧНО не то, что ты ДЕЛАЛ и ГОВОРИЛ, а как раз то, чего ты НЕ говорил и НЕ делал.  По принципу: «А вот мне кажется, что нужно было…» и т.д. и т.п. Нередко на этой зыбкой почве происходят даже «дискуссии». Споры такого рода, обычно ведущиеся с самым серьёзным видом, напоминают озабоченность тех двух схоластов, один из которых пытался доить козла, а другой в это время подставлял дырявое от ветхости решето, дабы не пролить ни капли из млека истины.

   В самом деле, ведь в этой области, где нет нужды опираться на дела и факты, можно дать полную волю своему «спекулятивному коню» (в дурном смысле этого термина!) – безудержному потоку догадок, предположений и мнений. Правда, на поверку всегда оказывается, что в потоке мнений этих, главным среди равных будет все же «мнение начальства». А уж оно-то потом и становится «Главным ФАКТОМ», ибо идёт оно ПОД ПРОТОКОЛ.  

  Другими словами,   методика – это та «библия», на которой в ВУЗе присягают не сути самого дела, а присягают в верности руководящему мнению об этом деле твоего начальства. И потому-то её весьма нежно любит и лелеет весь наш вузовский бюрократизм. Не случайно, прослышав что семинары по научному коммунизму я веду, главным образом, на основе текущих материалов местных и центральных газет, проректор по учебе доцент Полканов задал тревожный вопрос: «А как у него с методикой? Позвольте, а как вы относитесь к самому научному коммунизму?!»   

Дескать, научный коммунизм, основанный на фактах, а не на учебнике – это уже чуть ли ни …антикоммунизм! Именно потому, что методика состоит на службе у культа личности начальства, её поэтому и готовы защищать как угодно. Вплоть до «ярлыковых» методов 30-40х годов.  

  Где же выход?  

  Принципиальный выход, безусловно, есть. «Научная работа преподавателя – залог его профессионального роста, условие высокого качества педагогического процесса» - сказано на Всесоюзном совещании обществоведов 1 октября 1986 г. Ведь настоящая наука – это и есть жадность к принципиальности и фактам жизни, реальный путь преодолевающий «схоластику» и догматизм в ВУЗе. А как бывает на самом деле?   

Положение дел в этом вопросе, например, на кафедре философии и научного коммунизма СГМИ (Свердловский государственный медицинский институт – ред.)  является крайне неблагополучным, а неблагополучие это является хроническим. Вот почему резкая критика нашего медицинского института, в связи с этим, звучала уже четырежды. Первый раз в апреле 1982 г. в выступлении Б.Н.Ельцина. Второй – из уст первого секретаря Свердловского обкома КПСС тов. Петрова Ю.В. Третий раз – в октябре 1986 г. в передовой статье органа обкома КПСС газете «Уральский рабочий» под названием «Высокое призвание обществоведов». В четвертый – на  XXV областной отчетно-выборной партийной конференции 23 декабря 1988 г. Но воз и ныне там… За все время никакой реакции на столь авторитетную партийную критику проявлено не было. Всякая инициатива и самодеятельность в этом вопросе самих рядовых преподавателей игнорировалась или грубо пресекалась.  «С научной работой у нас все в порядке» - постоянно уверяет проректор по науке В.Фомин.  «так ведь проректор же по науке весьма нами доволен!» - вторит ему зав. кафедрой философии и научного коммунизма доцент А.Баталов.  

  Как видим, «механизм торможения» здесь налицо. И корни его мне видятся вот в чем.    Резкое повышение уровня научной работы преподавателей неизбежно приведет к решительной демократизации общественных отношений в ВУЗе, а следовательно, к перераспределению влияния и ролей. Ведь наука ориентируется на ИСТИНУ, а не на руководящее мнение начальства. «Я прав потому, что… я доцент». Или же «доцентом я являюсь потому, что я – прав» - разные это, согласитесь, вещи. Вот почему и существует у нас сегодня своего рода «частная собственность» на науку., ревниво охраняемая, сложившейся ранее, бюрократической иерархией. Это значит, что наукой может заниматься лишь начальство, либо с позволения начальства. Если же кто-то, нарушая неписанные законы «ирбитского синдрома», вздумает заняться ею на свой страх и риск, то немедленно, в той или иной форме. Последует окрик: Забросил методику! Смеет заниматься наукой без разрешения начальства!! Ведь это – моральное разложение, научный карьеризм!!!  

  И так, вплоть, до более увесистых, политических ярлыков. Словом, методика – незаменимое средство там и тогда, где и когда есть необходимость превратить идеологию марксизма-ленинизма – в наукообразную идеологию культа личности ближайшего начальства, а марксиста-обществоведа из искателя истины для народа превратить… в чиновника «общественных» наук.  

  Кому это нужно? – может возникнуть вопрос. И, главное, зачем? Попробуем понять.    Уже более десяти лет, участвуя в приеме  государственного экзамена по научному коммунизму в свердловском медицинском институте (ныне УГМА – ред.), обратил внимание на такой вот факт. Оценка студента на ГЭКе, как правило, соответствует среднему баллу его общей успеваемости.    Очень хорошо, - могут заявить коллеги, - Это лишь говорит о нашей объективности при оценке ответа выпускника.    Что ж, очень может быть. Но говорит-то это и кое о чем ещё.  Говорит это о том, что мы, обществоведы, не оказываем никакого революционизирующего влияния на мировоззрение своих питомцев. А лишь  констатируем  в их успеваемости  общее  положение  вещей.  

  В итоге  / и это тоже госэкзамен констатирует из года в год/  студент наш  не смеет:  а) применять принципы научного коммунизма к фактам реальной жизни; б) применять одни свои знания к знаниям другим; в) не может сметь свое суждение иметь…   

С чем это связано?  Конечно, с тем, прежде всего, что марксизм-ленинизм, как коллективистское мировоззрение, ложится здесь на неподходящую для него, каменистую индивидуалистическую почву.  Но это еще не все!  Прежде чем студент наш проявит на экзамене запуганность, так сказать, теоретико-познавательную, оказывается, , что перед этим, ОН УЖЕ ЗАПУГАН МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИ. То есть, запуган «вообще». В газете «На смену!» секретарь комсомольской организации 1 курса санфака СГМИ Дмитрий Миргасимов прямо так и сказал: «Мы не знаем наших прав. , а если и знаем, то молчим.

Мы привыкли к рабской психологии, полагая: так легче жить - за тебя подумают… Сужу обо всем этом по нашему последнему комсомольскому собранию. В повестке дня – самоуправление. Самоуправление, которое подразумевает влияние студентов на ход учебного процесса, аттестацию преподавателей и выбор их всей группой, внедрение Северского почина в условиях вуза…в ответ…реплики: это у нас не пройдет, ничего не получится, все останется на своем месте, а кончится тем, что мы себя плохо зарекомендуем… Почему?

В наши головы с детских лет вбивали: начальник всегда прав!» /8./   

Феномен запуганного студента  объясняется просто: его воспитал запуганный преподаватель. Чтоб не быть голословным, вновь приведу факт.   

В Свердловском медицинском институте накануне XIX  Всесоюзной партийной конференции идет отчетно-выборное партийное собрание. «На главный вопрос, - констатирует журналист городской партийной газеты, - секретарь парткома М.Ф.Лемясев ответа так и не дал.»  «Конфликтная ситуация произошла…при голосовании.

Случилось так, что количественный состав парткома пришлось рассматривать дважды:  сначала проголосовали «за»  пятнадцать человек, а затем собрание одобрило  /без голосования/ количественный состав парткома в 17 человек.

В результате тайного голосования секретарь парткома М.Ф.Лемясев и его освобожденный заместитель Л.Г.Мельникова получили больше всех голосов «против».  

- Мы думали, что если собрание проголосовало за состав парткома в 15 человек, то набравшие большее число голосов «против», будут исключены из списка, - говорили коммунисты после собрания.

– Но получилось так, что в партком все же избрали 17 человек.  

  Во всей этой истории с голосованием удивляет то, что в ходе отчетного собрания, при обсуждении кандидатур ни в адрес М.Ф.Лемясева, ни в адрес Л.Г.Мельниковой никаких критических замечаний  высказано не было.  Видимо не научились еще коммунисты медицинского института открыто и честно высказывать критические замечания» /9./, - справедливо заключает партийный журналист.  А ведь коммунисты института – это, как известно, лучшие его преподаватели! Но, ежели таковы сливки, то каково же молоко?! …Если вузовские обществоведы не влияют никак  на политический климат в вузовском же коллективе как преподаватели, то вот как обществоведы ответственность за него они полностью несут.  

  Не секрет, что обществовед в ВУЗе для того и существует, чтобы «задавать» образец, модель политического поведения всем прочим преподавателям, через них, и студентам. Скажем, если преподаватель кафедры философии и научного коммунизма лебезит перед начальством, то преподаватель-медик справедливо делает из этого вывод:  следовательно, нужно погодить с перестройкой, ибо «пора» говорить начальству в глаза то, что есть на самом деле, еще не пришла!  

  Ну, а уж если в коллективе сложился идейно-политический союз той самой «третьей» группы обществоведов, с администрацией и аппаратом парткома… То ни о какой перестройке общественных отношений в этом случае не приходится и говорить!   

В этом случае профессиональная, воспитательно-педагогическая, научная и общественно-политическая жизнь всего коллектива отягощена знакомым нам уже «ирбитским синдромом».   

Научная идеология марксизма-ленинизма  «подменена» идеологией культа личности ближайшего начальства. А вся перестройка, в этом случае, неизбежно уйдет в «методическую работу». Проще говоря – в песок.  

                     МОЛЧАНОВ  Валерий  Алексеевич, старший преподаватель                                Свердловского государственного медицинского института,       

                                     Кандидат философских наук.        

              Кафедра философии и научного коммунизма:    т. 28-66-37.             

        Домашний адрес:       620059,  Свердловск,                        Ул. 22 партсъезда, д.3 кв.6.  

                                                          СОДЕРЖАНИЕ    

  $ 1. Марксизм … без Маркса?   $ 2. Об основном противоречии марксистско-ленинского образования студента ВУЗа.   $ 3. «Методика» преподавания или «Ирбитский синдром».                                                              Литература  

  1.     XXVII съезд КПСС и задачи кафедр общественных наук. Политиздат, 1987, с.31.

2.     Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, т.37, с.396.

3.     Воспоминания о В.И.Ленине в пяти томах. Т.4, М., Политиздат, 1984, с.411.

4.     Воспоминания о К.Марксе и Ф.Энгельсе в двух томах. Т.2, М., Политиздат, 1983, с.41.

5.     Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, т.42, с. 124.

6.     Эккерман И.П. Разговоры с Гете в последние годы его жизни. М., 1981, с.560.

7.     О перестройке в кадровой политике партии. Доклад Генерального секретаря ЦК КПСС М.С.Горбачева на Пленуме ЦК КПСС 27 января 1987 г.. Правда, 28 января 1987 г.

8.     Справимся ли мы с бюрократами?  «На смену!», 1 июня 1988 г.

9.     Где осечка? – «Вечерний Свердловск», 7 июня 1988 г.  

          ОПУБЛИКОВАНО:   «ФОРМИРОВАНИЕ ТВОРЧЕСКИХ СПОСОБНОСТЕЙ: сущность, условия, эффективность». Свердловск,  СИПИ,  1990 г. Тираж – 700.