… без
собственного войска
государство
непрочно --
более того, оно всецело
зависит от
прихотей фортуны, ибо
доблесть не служит ему
верной
защитой в трудное время.
Макиавелли
«Нет ничего более шаткого
и преходящего, чем
обаяние не
опирающегося на
собственную силу могущества".
Тацит. Анналы
Примите поздравление, господа либералы – Россия опять
вырвалась вперёд. По смертности мужчин работоспособного возраста. По этому
показателю она опередила не только европейские страны, но даже Сирию, в которой
идет гражданская война. Когда в начале 90-х в России резко упала рождаемость,
господа либералы самодовольно похрюкивали: люди, мол, спешат сшибить деньгу,
чтобы обеспечить детей и внуков. А родить этих детей и внуков у них не хватает
времени. Сами деньгосшибатели вещали по Первому устами библейски косноязычного
юноши: «Всё клёво, а будет ещё клёвей». Министр экономики при Ельцине Е. Ясин,
тогда бедовый дедуся, а ныне почтенного
вида старец, и по сей день возлагает
упования на «Детей, которых мы нарожаем». Потому что при возросшей смертности и
рождаемость тоже упала. Он даже и не отрицает, что причина очередного падения
рождаемости – нищета населения. Обворованного, добавим от себя, не без его
помощи. А что вы хотите, если власть относится к народу, как к предмету
извлечения сверхприбылей? Такое
отношение не слишком содействует "сбережению народа".
В 2016 году, согласно данным Росстата, число жителей России
уменьшилось примерно на 2 тыс. человек, а в 2017 году убыль населения в РФ
может превысить отметку в 100 тыс. человек.
«Вар, верни легионы!»
Именно так по свидетельству современников вопил один римский
император и бился башкой об стену. Но ему никто не открыл: с той стороны было
немноголюдно, а те, кто присутствовали, были нетрезвы. Случилось это в 9 году, когда Спаситель ещё играл в
песочнице, после того, как император
узнал, что два римских легиона полностью уничтожены германским племенем херусков
в Тевтобургском лесу. Напали неожиданно,
как на Польшу.
Недавно, кстати, данному
сражению исполнилось как раз две тысячи лет. Странно, что при столь сильном
желании праздновать и отмечать, данное событие прошло незамеченным современными
императорами. Херусков возглавлял Герман
(Арминиус), а римлян – наместник Вар (Варус). Императора звали Август Цезарь. Как видим, императоры тоже плачут. А Цезарь
даже ежегодно одевал в этот день траурные одежды. Несмотря на то, что у него
оставались и другие игрушки – строились мосты и здания, одни из самых больших в
мире, проводились олимпиады и гладиаторские бои.
Хотя, с другой
стороны, подобные срывы не случались у римских начальников даже после потери
всего войска. Как это было в сражении при Каннах. После этой победы Ганнибал
решил, что может расслабиться и дать отдых войску, тем более что наступала
зима, когда в те времена военные действия не велись. А весной перед ним стояло
новое, свеженабранное войско римлян, опять готовое победить или умереть.
Потому что тогда в Риме существовала республика (в переводе
на русский «республика» означает «общее дело») и проживали граждане, которые
это общее дело почитали своей священной обязанностью. А потом гражданам
объяснили, что должны появиться богатые, олигархи, выражаясь сегодняшним
языком. И эти богатые облагодетельствуют остальных, которым лучше не лезть не в
свое дело.
Но когда появились богатые, они пожелали стать очень
богатыми. И снова стали. А граждане превратились в быдло. Что, кстати, только
естественно с точки зрения социал-дарвинизма: выживает сильнейший, наиболее
приспособленный. Что прямо и провозглашалось в России, ставшей демократической.
Сильнейшие римляне питались заморскими яствами и винами, соловьиными языками и
толченым жемчугом, не ограничивали себя в расходах при постройке своих дворцов.
Прочие довольствовались хлебом и зрелищами. Кстати, богатые тоже любили
селиться на Лазурном берегу Франции, которая тогда называлась Галлией. Сосредоточение
богатств в немногих загребущих руках привело к упадку ремесла, торговли,
земледелия, всех искусств, включая военное и строительное, одичанию населения. . Вывод: миром правят императоры, а
императорами правит Жадность, богиня, которой приносят самое большое количество
человеческих жертв.
Из записок современников следует, что ко двору стали
приглашать не мыслителей, а шутов, которые
развлекали жадную толпу, стоящую у трона. У Катона Старшего, боровшегося против «новых гнусностей» (nova
flagitia) за восстановлении древних нравов, под nova flagitia подразумевался
целый «набор» пороков. На первом месте
стояли, несомненно, такие, занесенные якобы с чужбины в Рим пороки, как
корыстолюбие и алчность (avaritia), стремление к роскоши (luxuria), тщеславие
(ambitus). Проникновение этих пороков в
римское общество было, по мнению Катона, главной причиной упадка нравов, а
следовательно, и могущества Рима. Кстати сказать, если бесчисленное множество
добродетелей объединялось как бы общим и единым стержнем, благом государства, то и все flagitia, против
которых боролся Катон, могут быть сведены к лежащему в их основе единому
стремлению — стремлению ублаготворить сугубо личные интересы, которые берут
верх над интересами гражданскими, общественными.
Возникли сложности с набором в войско. Вместе с
гражданами-неудачниками пропали и воины! Некого стало призывать. То есть
народишко какой-никакой все же был. Но представьте себе картинку: утро, на
часах десять по древне-римскому времени, а Квинт Эссенций уже готов. Хотя и не
к труду и обороне. Люди предпочитали умирать под заборами, нежели героями.
В летописях повествования о победах сменились стенаниями
императоров о том, что некого набирать на военную службу, кроме невообразимого
отребья вроде наших бомжей, которые ничего тяжелее пустых жестянок из-под пива
унести не могут. Да и то не дальше скупки цветмета. Они, естественно, не смогут
унести на себе всё вооружение (весившее 32 кг ), которое полагалось во времена
республики. Поэтому с укреплением самодержавности и сокращением гражданских
свобод усиливалось свобода от вооружения в войске. В конце концов, дело
кончилось тем, что сначала в войске упразднили часть доспехов, потом щит, а уж
меч воины бросали сами, завидев врага, чтобы удобнее было драпать. Их нельзя за
это осуждать: без щита и панциря они чувствовали себя беззащитными. Куда уж
таким воевать с закаленными в трудностях германцами. Таким образом, богатства,
сосредоточенные в одних руках и крупные
поместья погубили больше римлян, чем все германцы, вместе взятые.
Но ладно, только нищие бы вырождались. Богатые принялись
вырождаться еще быстрее. Уже ко времени завоевания Британии высшие
государственные должности занимают вольноотпущенники, возглавляющие войска и
ведающие финансами. У коренных и знатных для этого не хватает умственных сил. А
потом и императорами стали, начиная с Траяна, не римляне.
Самым ярким свидетельством вырождения знати явился указ
Нерона, допустивший в 63 году к участию в гладиаторских боях женщин. Рассказов
о женщинах, которые воевали с оружием в руках наравне с мужчинами, в летописях
множество. Но вот когда они сражаются друг с другом на потеху полувыродившихся
мужчин – это признак приближающейся гибели государства, общества и народа.
Теперь включите наше дальновидение, полюбуйтесь, как женщины
мочат друг друга, мужиков и детей так, что куски тел во все стороны летят, и
прикиньте, сколько нам ещё осталось?
Понятно, что у съёмщиков таких лент в юные годы были
сложности с девушками, и теперь они этим девушкам мстят в меру умственных сил,
но всё же возникает вопрос, туда ли нас ведут гг. рыночники?
Вскоре после этого римлянам пришлось нанимать иностранцев
для защиты священных рубежей Рима. Тех же германцев, в частности. «И если мы задумаемся об упадке Римской империи, то увидим, что он начался с того, что римляне стали брать на службу
наемников -- готов. От этого и пошло
истощение сил империи, причем сколько силы
отнималось у римлян, столько
прибавлялось готам», - говорит один из крупнейших исследователей деяний Рима
Гиббон.
Но однажды наемники-иностранцы подумали: «А на кой чёрт нам,
собственно, защищать этих вырожденцев и недочеловеков?» И пошли на Рим войной.
-
Гай Юлий, на подвиг!!! – завизжали богатые и знаменитые.
-
А это мы завсегда могём, - отвечает человек из народа.
– Прям щас литр из горла – и не в одном глазу. И пойдем гладиаторские бои
смотреть. Сегодня наши выступают против
вандалов и вест-готов. Хлеба и зрелищ народу!
У пролетариев, знаете ли, нет отечества. Наши в этом отношении скромнее: они требуют
только выпить и закусить. А уж зрелища они сами обеспечат.
Римские низы приняли варваров с восторгом, примерно как
российские смерды Емельку Пугачева или Стеньку Разина, сопровождая громкими
возгласами одобрения грабежи богатых домов, убийства их владельцев и изнасилования тамошних обитательниц. Потому
что кое-что в таких случаях перепадает и зрителям.
Справедливости ради отметим, что первым начал грабить своих
богатеньких сограждан Сулла, введя так называемые «проскрипции». Правда, он не проповедовал при этом завета Л. Н. Толстого,
что «в жизни есть только одно
несомненное счастье — жить для другого». Ну, и умереть с той же целью.
Ренегат о ренегатах
Любопытные соображения оставил по поводу расслоения общества
один из не глупых людей Европы Каутский.
До того, как стал ренегатом. Итак, численность богачей в Риме возрастала. «В то
же время падали все ниже и другие классы населения, хотя и не в такой степени,
как колоны. Фиск отнимал все, что мог найти, варвары не могли грабить хуже, чем
государство. Общество охвачено было процессом всеобщего разложения, и все ярче
проступали нежелание и неспособность отдельных его членов делать даже крайне
необходимое для общества и друг для друга. То, что прежде регулировалось
обычаем и экономической нуждой, теперь вынуждалось властью государства. Со
времени Диоклетиана число этих принудительных законов увеличивается. Одни из
них прикрепляли колона к земле и превращали его в крепостного, другие обязывали
землевладельцев принимать участие в городской администрации, обязанности
которой сводились главным образом к взиманию налогов для государства, или
вынуждали ремесленников объединяться в принудительные союзы и доставлять свои
услуги и товары по установленным ценам. А вместе со всем этим росла и
увеличивалась правительственная бюрократия, которая должна была блюсти
исполнение всех этих законов». А поскольку чиновников надо было содержать,
приходилось снова увеличивать налоги, т.е. государство увеличивало поборы,
чтобы содержать само себя. Ну, всё как сегодня!
«Бюрократия и армия, одним словом государственная власть,
становились, таким образом, во враждебное положение не только по отношению к
эксплуатируемым, но и к эксплуатирующим классам. Даже для последних государство
все больше превращалось из учреждения, охраняющего и доставляющего выгоды, в
учреждение, занимавшееся грабежом и опустошением. Вражда к государству… росла с
каждым днем; даже на владычество варваров смотрели как на избавление, именно к
ним, свободным крестьянам, все больше бежало население пограничных областей; в
них, в конце концов, начинали видеть спасителей, избавителей от
господствовавшего общественного и государственного порядка, и принимали их с
открытыми объятиями».
Вот что писал об этом христианский писатель умиравшей
Римской империи Сальвиан в своей книге «De guber-natione dei»:
«Большая часть Галлии и Испании перешла в руки готов, и
живущие там римляне имеют только одно желание — не стать опять римскими
гражданами. Я удивлялся бы тому, что не все бедняки и нуждающиеся бежали туда,
если бы я не знал, что они не хотят бросить свой скарб и семью. А мы, римляне,
еще удивляемся, что не можем победить готов, когда мы сами охотнее живем среди
них, чем у нас дома».
Вот и «дорогие россияне» очень охотно миллионами
переселяются в чуждые пределы.
Подробнее читайте Эдвард Гиббон «История упадка и разрушения Римской империи».
Скифы, примученные
либерализмом
Да, скифы - мы! Да,
азиаты - мы,
С раскосыми и жадными
очами!
А.Блок
Но еще забавнее получилось с вест-готами. Взяв в качестве
примера и в качестве добычи огромные римские поместья в Испании, вожди племен
сразу начали свое хозяйствование с того, чем римляне закончили – сосредоточения
основной части земель в руках немногих. В кого превратились бывшие свободные
общинники и храбрые воины, догадаться не трудно.
И уже через двести лет – срок ничтожный с точки зрения
Вечности – почти что день в день, в 710 году в Испании высадились мавры. Ничего
особенного, никаких захватнических устремлений: не более чем разведка боем. Но
только готское правление на том закончилось. Испания
была завоевана за две пятилетки. А
отвоёвывать её у неверных пришлось несколько столетий, до 1492 года.
Двенадцатитысячная армия мусульман вторглась в Испанию. Для
того чтобы подчинить себе берберскую Африку, арабам понадобилось пятьдесят лет,
для завоевания же христианской Испании хватило нескольких месяцев. Первое же
крупное сражение решило судьбу монархии готов. В этом сражении на стороне
магометан выступил – не удивляйтесь, господа - епископ Севильи. Перед
завоевателями поспешно открывали ворота самые крупные города. Кордова,
Малага, Гренада, Толедо и другие сдались почти без сопротивления.
Спрашивается, почему
воинственные готы стали такими покладистыми? Отношение завоевателей к населению
Испании было более мягким, чем отношение своих господ. Арабы оставили местным
жителям их имущество, их церкви, законы, право быть судимыми их судьями.
Единственное требование, которое они выдвинули - была уплата годовой дани- для
знати 15 франков (чуть более одного динара), для крепостных - половина динара.
Эти условия показались населению столь легкими, что они без возмущений приняли
их, и арабам осталось лишь сломить сопротивление крупных землевладельцев,
которых, естественно, было не слишком много. Поэтому борьба была недолгой, и
уже через два года Испания была полностью завоевана.
А чего вы, собственно, ожидали? Страна обезлюдела. Шло
стремительное сокращение поголовья свободных людей. Король Эрвиг жаловался на то,
что только половина его подданных может свидетельствовать в суде и что есть
целые деревни и небольшие виллы, которые не могут выставить на суд ни одного
свидетеля. Король пытался хоть как-то сохранить свободное сословие. Так, Эрвиг
постановил, что всякий продавший себя может быть выкуплен на свободу своими
родственниками за ту же цену. В то время как изначально дети, рождённые в браке
свободной женщины с рабом, считались рабами, Эрвиг постановил, что они, в
случае если они без помех проживут тридцать лет в качестве свободных, больше не
должны возвращаться в рабство. Король Эрвиг жаловался, что знатные люди не
выводят на войну даже двадцатую часть своих подданных, и требовал поставлять в
армию каждого десятого раба, причём господин должен был отвечать за их
снаряжение. Вас ещё удивляет, что города
сдавались без боя?
Мало того, наступление было настолько успешным, что мавры
продвинулись через Иберийский полуостров к центру западной Франции до города
Пуатье. Здесь в 722 году они потерпели поражение.
А что вы хотите, если низы не хотят защищать то, чего у них
нет, а верхи, выражаясь по-нынешнему, олигархи,
не могут обуздать свое стремление урвать еще что-нибудь у соседей? И,
вместо того, чтобы ковать победу, начали ковать крамолу друг против друга.
Покажите мне теперь хоть одного вест-гота! Всех сгубила жадность правителей.
То же самое произошло с персами. Сохранилась речь Александра
Македонского, в которой он говорил своим воинам, показывая на десятикратно
превосходящего по численности противника, что мало у кого из персидских
пехотинцев имеется полное вооружение. (Не говоря уже о полном желании
сражаться). Строго говоря, персидских пехотинцев было еще меньше, чем полного
вооружения. И погубили их не сталинские
чистки, как начсостав Красной армии: чем больше становилось в Персии богатых,
тем меньше оставалось воинов, которых всегда и везде набирали из земледельцев.
Перед македонцами стоял сброд, собранный персидскими начальниками со всех
покоренных народов. Что может сделать вооруженный палкой бомж против
тяжеловооруженного воина?
Но, может быть, вы думаете, сегодня не так? Обстановку
сегодняшнего послеперестроечного дня неплохо описал Лермонтов:
Но вот забили
барабаны
И отступили
басурманы.
Тогда считать мы
стали раны,
Товарищей считать.
С той, однако, разницей, что басурманы не отступили, а
наоборот, наступают.
Как заявил в свое время Константин Боровой («в свое время»
означает в данном случае «некоторое время назад», а не то, что он и время
купил): «Сегодня не могут разбогатеть только дебилы». Возможно. Но только вот
без этих «дебилов» государство не может устоять. А у нас, поскольку желающих
рожать от дебилов желающих мало, скоро не то что воевать, жить некому будет.
Помните, как по всем СМИ выступали ребята с хорошо
подвешенным языком, и с очень своеобразным блеском в глазах, при виде которого
вусмерть пугались старожилы, помнившие, как выглядели хлопцы из отрядов особого
назначения СС; они доказывали, что неудачникам вроде деда Щукаря одна дорога –
вымирать. И с тех пор количество миллиардеров у нас все растет, число годных
для военной службы или вообще чего-нибудь все сокращается.
Показатели производства едва доползли до половины того, что
было в советские времена, а работать уже некому. Даже в одну смену. Тут же
оказалось, что и зарплату повысить людям можно, а не ограничиваться советом
подработать. Но уже некому повышать. Высказывается, впрочем, надежда, что
вернуться земляки, уехавшие в поисках лучшей доли в другие края. Мол, вернись, мы все простим! Может, и вернуться. В том числе и оттуда, где
все настолько хорошо, что еще никто не возвращался. Потому что вернуться Оттуда
ещё труднее, чем попасть Туда живым. Таких вообще по пальцам пересчитать можно.
Одного из них звали Орфей.
Не забыли еще, как наиболее крупные издания наших дней
визжали, что, как только появятся богатые, они сразу вытащат страну. Ну и что?
Богатые появились и сказали: «А вы выбирайтесь сами». Дело не новое: еще
Исократ говорил, что богатые его дней «врага боятся меньше, чем собственных
граждан. Богатые граждане Афин скорее выбросят свои богатства в море, чем
отдадут его бедным». Для бедноты самым желанным является «ограбление богатых».
И с нравственностью плоховато: «Жертв больше не приносят, и у алтарей люди
убивают друг друга». Ну, прям как сегодня! Что ни день, то очередного
священника убили.
Жертвы для «драконов»
Но ведь нам все время рассказывают о «восточных драконах» -
странах, резко рванувших вперед в своем развитии. Может, на загадочном Востоке
появление богатых способствует процветанию страны?
Снова обратимся к летописям. Во втором веке Китай процветал:
торговля шелком по Великому шелковому пути приносила ему несметные богатства.
Только, как и ныне, богатства-то скапливались в немногих руках придворных,
чиновников, помещиков, временщиков, потаскух, прислуги и т.д. Причем в основном в виде слитков золота,
вкладываемого не в производство, а запрятываемого
на черный день. Такой день не замедлил наступить. Селяне, шёлк производившие,
от торговли шелком не получали ничего. Вместе с богатством правителей росла их
нищета. Правда, в отличие от дней нынешних, ограбление села не проходило под
вопли «мы не хотим гражданской войны!!!» Что и привело в 184 г . к восстанию «желтых
повязок». Земледельцы воевали против «Синего неба», чтобы достичь «Желтого
неба» справедливости. Когда в 205 году последние отряды повстанцев были
разбиты, правители начали воевать друг с другом за власть, и Китай распался на
три враждующих государства. Когда в 280 г . он снова воссоединился, население Китая
сократилось с 50 до 7,5 миллионов.
Но урок не пошел китайцам впрок. Еще несколько раз богатство
Китая сосредотачивалось в руках немногих и приводило к подобным же итогам.
Что происходило на другом конце Великого шелкового пути, мы
уже рассказали.
Что же ждет нас, грешных? То, что давным-давно предсказал
большевик и безбожник Лукиан («Беглые рабы»): «Ты сам увидишь, что произойдет в
скором времени: все ремесленники, повскакав со своих мест, пустыми оставят свои
мастерские, когда увидят, что они трудятся и из сил выбиваются с утра до вечера
согнувшись над своей работой, и все же едва-едва могут просуществовать на столь
ничтожную плату, а всяческие бездельники и мошенники живут среди всяческой
роскоши, властно требуя, хватая, что идет в руки, возмущаясь, если не удастся
получить, и не благодарят, даже если получают». (И ничто не ново под солнцем! Хотя
крадут по-прежнему, в основном, при свете луны).
«К злату проклятая
страсть»
Один из самых выдающихся умов человечества Аристотель,
утверждал, что следует всеми способами увеличивать число «средних», благодаря
которым крепки и государство, и общество, и народ. На Западе эта мысль давно
уже стала повседневностью в качестве основы теории т.н. среднего класса, а наши
лакеи – в том числе с гуманитарным образованием и учеными степенями – всё ещё никак с ней не
познакомятся.
Между тем, великие государства создаются людьми,
придерживающимися самого сурового равенства. Например, равенства гражданских
прав, как у римлян. А у монголов, создавших державу от Тихого океана до Европы,
существовал обычай отрезать на пиру ровно столько мяса от куска, сколько
поместится во рту. Для наших любителей заглатывания больших кусков это может
показаться непривычным. Эти ребята уже довели один раз страну до развала, а
себя – до руководящих должностей. И, похоже, не прочь сделать это ещё раз,
подтвердив мысль Карамзина:
Ничто не ново под
луною:
Что есть, то было,
будет ввек.
И прежде кровь лилась
рекою,
И прежде плакал
человек... . (1797)
А как тут не заплакать, если «Для громадной массы людей,
живших на огромной территории, единственной объединяющей связью служило римское
государство, а это последнее со временем сделалось их злейшим врагом и
угнетателем». А всё почему? «Римское
государство превратилось в гигантскую сложную машину исключительно для
высасывания соков из подданных. Налоги, государственные повинности и разного
рода поборы ввергали массу населения во все более глубокую нищету; этот гнет
усиливали и делали невыносимым вымогательства наместников, сборщиков налогов,
солдат. Вот к чему пришло римское государство с его мировым господством: свое право
на существование оно основывало на поддержании порядка внутри и на защите от
варваров извне; но его порядок был хуже злейшего беспорядка, а варваров, от
которых оно бралось защищать граждан, последние ожидали как спасителей».
(Энгельс. «Происхождение семьи, частной собственности и государства»).
Евгений Пырков
Комментариев нет:
Отправить комментарий