… И КОЛЛЕКТИВНЫЙ СОКРАТ!

 Прочитав статью В. Буртника «Политическая партия – коллективный Государь» (см. «… ИЗМ» № 4, 2000г.), можно /и должно/ сделать вывод: Коммунистическая партия – это «история партии» плюс все ее члены. Причём все они, их партийный актив, а так же всё «партийное начальство» истории этой всецело принадлежит. Что сие означает?

Это значит, что члены партии сами выбирают свою судьбу, решая, кто или что для них главнее – «история САМОЙ партии» или же, например, текущее «мнение начальства».

Другими словами «мнение» или «Знание» …

С точки зрения теории познания «мнение» - это «случайная мысль». Дело в том, что ежели мнений хоть «много», то вот знание /мыслящее себя знание или знающая себя мысль/ обязательно – «о д н о».

Раз есть знание, то есть и мнение. Но не наоборот: ежели в наличии мнение, то знание при этом имеется не обязательно и далеко не всегда.

Мнение может быть либо формой выражения знания, как оно существует в зеркале /Спиноза сказал бы: в модусе/ «многого». Либо формой его отрицания. Мнение ради знания, либо мнение вместо знания, иначе говоря …

Мнение есть не-Знание, которое случайно могло бы оказаться и … Знанием! – вокруг этого важнейшего факта вертится вся история партии, потому, что вокруг него же вращается и вся человеческая жизнь! И потому-то «мнение начальства» – это такая стихия, где вовсе не обязательно, но, так сказать, «сдуру» знание сути дела может случайно оказаться, «быть»

Уже ребенку известно, что великая интрига жизни складывается из «Знайки», «Незнайки» и «Его друзей».

… Известен такой факт. В 1918 году великий русский мыслитель Иван Ильин издал монографию под названием «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека». Ильин – политический враг большевизма. Враг честный, принципиальный и открытый. И потому сотрудники ЧК зафиксировав в его речах очередную «контру», обивали пороги Ленина с очередной настойчивой просьбой: дать разрешение на арест.

• Нельзя! – отвечал Владимир Ильич. – Он автор лучшей книги о Гегеле.

Чему же учит всех нас этот историко – партийный /он же историко – философский/ факт?

Ленинский запрет арестовать знатока Гегеля Ивана Ильина мог означать лишь одно: в Коммунистической партии и в Советской власти ЗНАНИЕ решительно г о с п о д с т в у е т над не-ЗНАНИЕМ. И никак не иначе!

Вначале станьте такими же умными, а уж потом арестовывайте, - полагал Владимир Ильич.

Стоит взять в руки 29-й том полного собрания сочинений, чтобы представить себе этот ленинский резон. На страницах его «Философских тетрадей» читатель обнаружит следующую мысль: знать Гегеля – все равно, что иметь Царя в Голове!

Царь в голове – это когда «Абсолютное» не путают с «абстрактным». Когда Единое руководит «многим», мнение подчинено знанию. Когда «правда» сказана к месту и ко времени, а не «абы как»! Тогда она – Истина, и она же есть та сила, что может оспорить само «начальство». Когда знание первично, а не-знание вторично. А знаменитое «конкретное» есть не очередной партийный «заговор» против якобы «буржуазного Абсолюта», а сама же Абсолютная Истина и есть.

Такой ленинизм нередко вызывает в партийной среде страшную головную боль, либо тихое уныние лентяя и раздражение двоечника, и тогда члены партии позволяют себе обходиться без «Философских тетрадей» вообще. Однако Ленин неумолим: нельзя понять «Капитал» Маркса не проштудировав в с е й «Логики» Гегеля. И потому – то его суровый вывод: через 50 лет после Маркса почти никто из «марксистов» так и не понял его!

Ведь глупость вообще глубоко буржуазна. И по этой причине для Ленина умный политический враг ближе и дороже партийного друга, особенно ежели этот последний – дурак.

Так сошлись в русской истории «два Ильина». Иван Ильин и Н.Ильин /литературный псевдоним В.И.Ленина/, справедливо полагая, что ежели партийных друзей и много, то вот истина-то - одна.

Однако, коль скоро знание одно, а мнений много, то не-знание никогда не оставляет попыток взять верх.

-Знание – это всего лишь «одно из» мнений. А «право на мнение» есть у каждого, разве не так? – в порядке «партийной демократии» настаивало оно. То есть не-Знание.

Вокруг Ленина всегда было немало партийных товарищей, чья голова была напичкана философской окрошкой позитивизма /то есть, анти-гегельянством/, но он терпел и ценил их за рабочие качества и исполнительность. «Партийное имущество» - именовал он их тогда.

Но стоило Ильичу отвернуться, как резерв личной преданности иссякал и ревнители партийной дисциплины забывали, что единство в партии существует р а д и знания, а не вместо него. И тогда от имени партии совершалось покушение уже на самую Истину. А критерием последней делается мнение партначальства, т.е. произвол.

-Ведь «по уставу» же, чего вам еще?!

Что умный анти-коммунист гораздо коммунистичнее глупого парткоммуниста партия вспоминает тогда, когда ее противоречие с жизнью перерастает в противоречие с самою собой. Возникает кризис. Ежели она провозглашает заботу о «дисциплине» и «единстве» не ради Истины, а вместо нее, то тут-то и возникает т.н. «коммунистическая многопартийность». Ее девиз: даешь единство, а теория потом!

Вместо успешного партстроительства возникает очередная интрига «Незнайки и его друзей». Она известна, например, как всегдашняя страсть меньшевизма оседлать партию. Стравливая друг с другом то свободу мнения и дисциплину, то партдисциплину и истину. Ведь меньшевизм – это и есть «партийность не-знаек» !

Особая разновидность партийных не-знаек – это троцкизм. Требовать от коммунистов партийного единства / т.е. послушания/ «по ту сторону» Истины – его любимый прием. Дескать, различие между истиной и заблуждением – это ваше ч а с т н о е дело, а вы батенька, нуте ка приказы начальства без разговоров поисполняйте, да партдисциплину нам всем продемонстрируйте …

Напор троцкизма порой бывал так силен, что ему, случалось, уступал даже Ленин. Так в 1922 году он, в угоду «партийцам вместо истины» дал согласие на отправку из России знаменитого «философского парохода». На его борту оказался и конгениальный В.И.Ленину Иван Ильин …

Еще ранее кровавая баня произошла на Дону и Кубани, известная сегодня как «расказачивание». В январе 1919 года оно было начато Свердловым в отсутствии Ленина. А в апреле т.г. прекращено Лениным в отсутствие Свердлова.

Троцкизм имеет и свою специфическую гносеологию, обеспечивающую ему партстроительство без Царя в Голове. Ее название – социологизм. Социологизм вместо социализма концептуально обеспечен подменой диалектической логики т.н. социологией, что отметил и В. Буртник. Категориально он (троцкизм) истину подменяет «общезначимостью». Правильность вместо истинности – его победоносный девиз!

Ленинизму в партии приходиться отбиваться не только от тех, кто отрицает Царя в Голове, но и тех, кто его признает. Монархизма, например. Тут мы касаемся совершенно непонятого факта биографии, которая называется: Ленин и Царь.

Для Ленина – большевика /как впрочем и для А.С.Пушкина!/ царь порочен не по причинам «царизма», а потому, что полномочия монархии /моно и архэ означает «единство Единого», т.е. совершеннейшее единство, единство без изъянов/ используются в режиме Зло-употребления. /С такой позицией согласен и монархист Иван Ильин/.

Мон-архия обещает истину в ее единстве, а самодержец выдает свое злоупотребление единством за единственную истину. Истину для всех.

Знание против злоупотребления знанием – такова суть большевизма в его историческом споре с царизмом. Царизм как таковой /т.е. как принцип гносеологии!/ Ленину не претил.

Не хочешь над собою царя – имей царя в голове. Ежели же ты без-головый – терпи общего царя над собой.

Кстати сказать, меньшевизм гносеологически одинаково чужд и враждебен как ленинизму, так и царизму. В царизме его раздражала мысль о самодержавии, а в большевизме он гневается на самодержавие мысли.

С таким поворотом вопроса несомненно согласится Маркс и Гегель, Платон и Ленин, Аристотель и Энгельс, Сталин и Сократ, Плеханов и Спиноза. Почему же? Да потому, что «история партии» и «история философии» - это не две «разные вещи», а по сути своей о д н а. Имя ей на языке науки – софио-гония и софио-генез. То есть, движение мировой мудрости во всемирной истории. Только один раз взятая как «мыслящее дело», а другой раз – как «деятельная мысль».

Гносеологический аргумент в истории партии, как и партаргумент в теории познания столь важны, что доходят до полнейшего тождества, превращаясь нередко в «одно и то же». Почему? А потому, что сама компартия по Ленину, есть люди, собравшиеся вокруг общей для них /и потому-то единой/ мысли. А авторитет этой мысли, превратившие в силу партийной дисциплины. Материальную силу, иначе говоря. Вот почему партийный начальник, взявшись командовать от имени Истины /т.е. единой мысли/ и оставляющий теорию «на потом», вызывает лишь горький смех. Или трагедию. Он похож на ту обезьяну, которая чем выше лезет, тем больше виден ее красный … срам.

… Обращаясь к реалиям нынешнего дня, нужно признать: резкое столкновение в партийной печати Шенина и Биндюкова не есть выяснение отношений между заблуждением и истиной. Это – столкновение между заблуждением и заблуждением. При истине, выведенной на время спора «за скобки». Такая вот «алгебра»…

Так и не установив причину противоречия между компартией и жизнью, один из них предлагает: ты уже поруководил без-жизненной партией – дай теперь и мне.

-А кто ты такой? – отвечают ему. – Из чего следует, что твой «ленинизм» лучше, чем мой? Скромнее надо бы быть!

От себя заметим: и в самом деле, менять одну анемичность на другую, вместо того, чтобы открыть все ставни партийного дома для живой жизни – не резон.

Завершая анализ, отметим: на пути преодоления частной собственности на Партию со стороны «партийного начальства», марксизм ортодоксальный указывает одно противоядие – сам рабочий класс. Резон понятен: орган класса не может превратить класс – в свой собственный орган иначе, как обладая преимуществом Теории перед ним. Ведь с точки зрения древнего греческого языка, «теория» и «Теос» – это ведь вещи, которые по смыслу своему весьма-весьма близки…

Но ежели классический марксизм вполне можно назвать «ортодоксальным», то вот ортодоксальный марксизм «истинным» является вовсе не обязательно и далеко не всегда!

Так, на о б щ е м для них жизненном пути (к истине и к рабочему классу в их единстве) К.Маркс и Ф.Энгельс пришли к выводу: рабочий рабочему – рознь! Одно дело – Иосиф Дицген и совсем другое – Вильгелм Вейтлинг, например. Если первый жил по принципу: Истина – рабочий Класс – Истина… То вот второй – наоборот: Рабочий класс – Истина – рабочий класс с собою любимым во главе…

Не случайно Дицген восхищал обоих (а Ленина в особенности!) как пролетарский классик мировой философии. А о Вейтлинге Маркс, как известно, с гневом сказал: невежество ещё никогда никому не помогло!

*** *** *** ***

Статья В. Буртника называется «Политическая партия – коллективный Государь». Наш же отклик на нее – «…И коллективный Сократ!». И вот почему.

«Государем» партию именовал Антонио Грамши в своих знаменитых тюремных тетрадях. О коллективном Сократе, как способе организации общества, Мих. Лифшиц писал в книге «В мире эстетики». О том, что это – одно и то же, мы сказали как смогли.

Остается добавить, что и Грамши и Лифшиц – оба выдающиеся мыслители марксисты XX века. Члены того партийного коллектива, который составляет золотой фонд мирового рабочего, коммунистического и национально – освободительного движения. Члены той партъячейки, которая, по завету Ильича, образуется через самодержавие Мысли, в борьбе с недо-мыслием. Всяким! В том числе и «любимым», «обще-распространённым», «предписанным» и «разрешённым». В том числе и с недомыслием… с в о и м.

Жизнь красноречиво свидетельствует: пока что нас с вами туда ещё н и к т о н е з о в ё т! Но почему же?

А потому, что ячейка эта не только с «партийной кассой», «Уставом» и «партийным начальством. Партъячейка эта ещё ведь и… с Царём в Голове!

2000 г.

Валерий МОЛЧАНОВ, кандидат философских наук

ПУБЛИКУЕТСЯ ВПЕРВЫЕ. ( Отказано в публикации: А/ Главный редактор ж. «…ИЗМ» В.Ф. Грызлов; Б/ Главред газеты «Эхо дня» Г.Ф. Викторова.) ИТОГ - ИЗВЕСТЕН!

К вопросу о последствиях см. на сайте «ПОЛИТУЧЁБА»: